начальника 2 отдела УНКГБ, который присутствовал как сотрудник облисполкома, вел беседу по вопросу отклонения открытия кафедрального собора и на вопрос: «Если Вы находите, что ответ Вас не устраивает, то можете поставить вопрос перед Советом», – он заявил: «Я поставлю вопрос перед Святейшим о переводе меня из Тамбова по примеру того, как я уехал из Красноярска, где не было для меня храма и я вынужден был ходить для совершения богослужения за несколько километров»» (36).
Луке не совсем понятно, кто же препятствует открытию Спасо-Преображенского кафедрального собора: местные власти или СДРПЦ? Карпов то обещает его открыть, то спускает дело на тормозах. Чиновники играют с Лукой в кошки-мышки и кивают друг на друга. 3 апреля 1944 года архиерей пишет письмо Г.Г. Карпову. Вариантов повлиять на решение властей предержащих у него немного. Только апелляция к собственной хирургической практике и ее важности для страны дает святителю небольшой шанс. И он старается им воспользоваться: «Помимо большого личного огорчения, этот отказ вносит серьезнейшую разруху в дело лечения раненых. Ибо наша единственная, убогая и малая церковь почти непригодна для архиерейских служений… Продолжать служение в ней я не считаю возможным, и если Ваш отказ в открытии собора, который готовы открыть местные власти, будет окончательным, то я буду вынужден перебраться в Мичуринск, где церковь гораздо лучше и вдвое больше, чем наша. Это сведет почти на нет мою хирургическую работу, так как там мало госпиталей и они плохо оборудованы» (37).
Но переезд в Мичуринск невозможен по двум причинам. Кафедра находится в Тамбове, и уполномоченный имеет административную власть не допустить Луку в мичуринскую церковь. И врачебной работы в Мичуринске тоже может не оказаться. Карпов об этом позаботился. В служебной записке наркому здравоохранения РСФСР А.Ф. Третьякову он пишет «о нарушении советских законов архиепископом Лукой»: «Повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове и совершает религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций; 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение, сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии». Карпов полагает, что Облздравотдел должен сделать замечание профессору и что «наличие в Тамбове только одной церкви и отказ в открытии второй церкви (собора) не может иметь связи с вопросом исполнения им обязанностей хирурга госпиталя» (38).
Игры вокруг открытия второй церкви в городе продолжались все время пребывания Луки на Тамбовской кафедре. В 1945 году он много раз посещает уполномоченного, просит открыть кафедральный собор или, как приемлемый вариант, церковь бывшего Вознесенского монастыря (39).
Светские власти готовы были хвалить владыку за его работу врача, они видели в нем классного специалиста, попавшего в «церковный омут». Однажды председатель облисполкома И.Т. Козырьков пригласил Луку к себе в кабинет и, желая выразить ему
