Алекс, я ничего не понимаю!
– Помнишь маленькую лакированную трубу, которую я показывал тебе в хранилище? Ту, к которой я категорически запретил тебе прикасаться?
– Да… Подожди-ка! Алекс, ты дал ее Мартину?
– Я ему ничего не давал.
– Но почему ты не предупредил его, чтобы он ее не брал?
– Думаешь, я завел бы с тобой весь этот разговор, если бы Мартин меня послушал?
Я прошел в угол, где находилось одинокое окошко из матового стекла, в которое я и посмотрел.
– Что она делает? – спросила у меня Лона глухим голосом.
– Труба называется «обезьяньей лапой», – произнес я, не оборачиваясь. – Она выполняет желания.
– Выполняет желания? – повторила Лона. – Ты хочешь сказать… любые?
– Практически. «Обезьянья лапа» – самый могущественный артефакт из всех, какие у меня есть.
– Но в чем тут загвоздка?
– Сама понимаешь, Лона, что такую вещицу задаром не получишь. И если ею воспользоваться, все может окончиться очень плохо.
– Как? Ты имеешь в виду, у каждого желания что, есть своя цена, да?
– Не знаю, Лона, потому что маги, которые когда-либо воспользовались проклятой штуковиной, бесследно исчезали, и задавать вопросы было некому. – Крутанувшись на месте, я посмотрел ей в лицо. – Поэтому тебе нельзя общаться с Мартином, по крайней мере пока он владеет «обезьяньей лапой».
Лона потеряла дар речи. У нее в волосах поблескивали капельки дождя, а одежда по-прежнему была мокрой.
– Алекс! Но почему?.. – выпалила Лона.
Я ничего не ответил.
Лона протестующее замотала головой.
– Ты уверен, что с Мартином случится беда?
– Я сделаю все возможное, чтобы уговорить его отдать мне «лапу», – заявил я. – Но сейчас он стал ее хозяином, а потому представляет собой реальную угрозу.
– И как долго все продлится? До тех пор, пока он не умрет?
– Лона…
– Значит, ты запрещаешь мне с ним видеться?
– Мартин опасен.
– А мне плевать! – завелась Лона. – Ты говорил мне, что не будешь держать меня ни взаперти, ни на привязи!
– Ты ничем не сможешь ему помочь, зато есть множество способов ему навредить, – отрезал я. – Между прочим, Мартин пришел сюда с твоим проклятием на плечах.
Я сразу же пожалел о сказанном, но было поздно. Лона уставилась на меня, и по ее глазам я увидел, что ее не проведешь.
– Ты полагаешь, здесь есть моя вина, да, Алекс?..
– Сейчас это не имеет значения, – с горечью произнес я. – Но, черт побери, не будет никакого прока от того, что ты будешь рядом с Мартином. Тебе надо держаться от него на расстоянии.
– Если ситуация настолько паршива, почему я не могу просто поговорить с ним начистоту?
Я развел руками.
– Мартин не только присвоил себе «обезьянью лапу», но сделал еще
