деньги, Джерри первым делом рассчитается с Энгель-Роком. Железно! Энгель-Рок постоянно выручает его. У Джерри с деньгами вечные проблемы. А у Энгель-Рока аллары водятся. Его всегда берут, когда требуются грузчики. Ну а поскольку работает Энгель-Рок за четверых, то и получает соответственно. Не так чтобы очень уж много. Недостаточно, чтобы выбраться из Зей-Зоны. Но на жизнь в самой Зей-Зоне хватает. Потому как в Зей-Зоне много и не нужно. Что тут с деньгами-то делать? Только в кабаке пропивать.
– Какие планы? – спросил Энгель-Рок.
– Да как обычно, – ответил Джерри.
О каких планах может идти речь, если ты в Зей-Зоне?
Здесь все твои планы не стоят и картофельных очисток, из которых местные бродяги суп себе варят.
А за соседними столиками шли обычные разговоры.
– Завтра в Зей-Зону прибывает Дер-А-Тор, четырехмачтовик. Простоит дня три. Пополнит запасы воды и провианта и отправится в Кон-Тор.
– Кто сказал?
– Зубер.
– А он откуда знает?
– Зубер все знает.
– Да ну…
– У Зубера приятель – семафорщик.
– Ну, тогда…
– Дер-А-Тор, говоришь? Хороший город. Я как-то ходил на нем. Лет десять назад.
– Не заливай.
– А что мне заливать?.. Говорю, ходил, значит – ходил.
– В команде? Ветроходом?
– Ну да. Им самым.
– И чего ж ты теперь в Зей-Зоне торчишь?
– Ну, так уж случилось.
– Вышибли!
– Не иначе как за воровство!
– Или на вахте уснул!
– Языки-то попридержите! Никто меня из города не выгонял. Я сам…
– Что – сам?
– Потерялся.
– Как это – потерялся?
– Как все теряются.
– Эй, слушай, ты что-то гонишь!
– Не, правду говорю. Мы к Каменной Отмели пристали. Капитан хотел запасы еды пополнить. Сказано было, что около суток простоим. Я свободен от вахты был, и двое приятелей уговорили меня смотаться в кабак. Сказали, прикупим бочонка три рома, притащим незаметно в город, припрячем под полом в кубрике и весь рейс будем пьяными и веселыми! А то ведь в своем городе в кабаке тебе нальют, только ежели капитанскую марку предъявишь… Ну, в общем, дунули мы на берег, завалились в кабак и, понятное дело, начали с того, что стали пробу снимать. Как сейчас помню, местное пойло «Гуншель» называлось. Крепкое, гола-хола, что твой дьявол, и забористое, как дюжина чертей… Не помню, сколько я этого «Гуншеля» выпил. Но, как оказалось, сил я не рассчитал… Когда очухался – ни приятелей, ни города… Хуже того, эти гады сказали хозяину кабака, что за всю выпивку, что мы в кабаке выхлестали, и за ту, что они с собой в город прихватили, платить буду я, когда просплюсь. Нарочно, чак-варк, велели меня не будить. А на Каменной Отмели, скажу я вам, народ простой,
