дорожкой осторожно узкой…Приветствуем, февраль! Пребудь же с нами!
Шла женщина
Шла женщина, счастливо улыбалась,
Всё худшее оставив позади.
Лишь лучшее в душе её осталось,
Хоть в жизни было всё: снега, дожди…
Шла женщина. Она была не юной,
И голова седой её была.
Но задевало что-то сердца струны!..
О боже, как была она светла!..
Шла женщина. Была её улыбка
Тиха, добра, лучиста и мила.
Шла женщина. И где-то пели скрипки!..
Шла женщина – парила, а не шла!..
Предпасхальное
Мать-и-мачеха светится ясно,
Пробиваясь сквозь серую твердь.
Перед Пасхой живёшь не напрасно:
Не страшит окаянная смерть.
И зелёные листья трепещут,
Аплодируя нежной весне.
Солнце в небе лазоревом блещет,
И летают шмели, как во сне…
Испеку я кулич и покрашу
Яйца в красный и радостный цвет.
На вопросы о вечности наши
Сам Господь всем дарует ответ.
Весенняя фея
Я на весеннем облаке лечу,
И кудри мне полощет ветер вольный!
Я кувыркаюсь, рею, хохочу!..
И исполняю номер дерзкий, сольный.
И тучу сизую толкну рукой –
Рассердится, зальётся шумным плачем…
Скажу тебе всего одной строкой:
Её обида ничего не значит.
Целую солнце в жёлтые уста –
То жмурится, то прячется за тучу.
Вон птица пролетела… Неспроста
Затеяна вся эта печа-буча.
То навзничь упаду, то подскочу,
Слегка примну пуховую подушку…
Летать так любо мне – я так хочу.
И ласточку возьму себе в подружки.
И поднимает головы народ,
Кричит: «Несётся облачная фея!»
Всё кажется теперь наоборот…
Так дерзко, что подумать я не смею!..
Так хорошо на облаке парить.
Тебе секрет свой маленький открою:
Не прекращай мечтать, летать и жить
И смело фантазировать весною!
«Начинать никогда не поздно…»
Начинать никогда не поздно.
Никогда не поздно включить
В тёмном небе яркие звезды,
Белым днём – уменье любить.
Ты начни – увидишь, что кто-то
О тебе не сумеет забыть.
Начинать – такая работа,
От которой хочется жить.
…В синем небе сверкают звёзды.
Светлым днём ликует душа
Начинай, меняйся, не бойся –
И поймёшь, как жизнь хороша.
Но бывают сумерки,
«Старинный дом мой говорит и дышит…»
Старинный дом мой говорит и дышит,
И половицы древние скрипят.
И в час глухой, когда никто не слышит,
Столы
