Мы подплываем к великому Нэ. Мой отец говорил, что Нэ существовал раньше любого другого места: вода и земля были там от начала времен. А сотворение Мира и Богов произошло в Нэ волею всевышнего Амуна. И я появился на свет в этом чудесном городе.
– А что там, на левом берегу? – спросил Амени.
– Хапи разделяет Нэ на две части: на восточном берегу раскинулся Уаст – город живых, а на западном Маамон – город спящих.
Амени такого великолепия ни видел еще никогда. Он до этого дня верил, что высоченные стены Бухена со строгими квадратными башнями – самое величественное и прекрасное, что могли соорудить люди. Но здесь перед его взором предстало то, что не в состоянии придумать ни один человек. Только боги могли построить подобие Иалу25. На фоне желтых гор, среди густой зелени раскинулось белокаменное чудо. Высоченные храмы с колоннадами необычной строгой формы гордо стояли среди пальмовых рощ. Иглы обелисков сверкали золотом. Дворцы уступами вырастали среди садов.
– Но кто смог такое построить? – не сдержал возглас Амени.
– Люди! – улыбнулся Хеви. – Самые обыкновенные люди. Наши предки. Ты еще не так удивишься, побывав возле храма великой Мааткара Хенеметамон Хатшепсут26 или когда войдешь во двор вечного святилища Ипетасу27. Вон, видишь, самые высокие пилоны? Это и есть величественный храм посвященный Амуну. Раньше Ипетасу был самым главным святилищем Обеих Земель. На праздники к его пилонам стекались тысячи паломников. Процессии жрецов в ярких желтых накидках растягивались на несколько сотен шагов, когда священнослужители несли золотые наосы вдоль берега Хапи.
Множество дворцов выходило фасадами к набережной. Кирпичные ограды с колоннами и цветными фресками выстроились в строгую линию, одна великолепная ограда переходил в другой, еще более изящную. С воды казалось, что над набережной возвышается белая стена с сотнями ворот. Перед городом по реке сновали лодки. Причал пестрел от множества разукрашенных кораблей.
Когда Амени спрыгнул на белые плиты набережной, то его окружил шум торгового порта. Грузчики сновали с ношей, словно муравьи – того и гляди – сшибут. Не зевай! Торговцы с кораблей орали на разных языках. Писцы с невозмутимыми лицами пересчитывали товар, взвешивали, аккуратно вели записи на глиняных дощечках. Пахло пряностями, хлебом, свежей рыбой и смоляным варом. Но стоило только свернуть за угол, и шум пропал вместе с запахом. Вдоль ровной улицы, мощенной, все тем же белым камнем, выстроились строгими рядами пальмы. Аромат цветущих садов наполнял воздух. Откуда-то доносилась печальная мелодия свирели.
– Так тихо? – удивился Амени.
– Мы прибыли в ранний час, – объяснил Хеви. – В этой части города живут писцы. Они, обычно, просыпаются поздно.
– Но как же жители возносят молитвы восходящему Йоту? – не понял Амени. – Неужели они не встречают восход?
– Значит,
