поётся в старом совдеповском шлягере: «Лучше лежать на дне, в серой прохладной мгле, чем мучиться на суровой, жестокой, проклятой земле». Понятно, авторы его желали высказать одно, а получилось совсем иное, «полезное» в целом не «для отдельно взятой страны». Но какого чёрта, какого рожна эти студенты шлялись там, в районе старых домов, подвергающихся сносу? Любовь, романтика, молодость… Но, как раз, тут-то по делу можно стоить целые баррикады….
Он отвлёкся от собственных рассуждений, которые казались ему не очень-то совершенными и логичными. Хоть и молод был Розов, но самокритичен. Анатолий встал с кресла и вышел из приёмной, которая раньше была большой комнатой в «хрущовке», в свой кабинет, переоборудованный в таковой из спальни. Пришло время вечера. На улице темнело. Только по одной простой причине – надвигалась гроза. Ветер упруго ударил по стёклам окна. Сверкнула молния, глухо проворчал гром, и первые дождевые капли прыгнули в приоткрытую форточку. На мгновение он включил небольшой телевизор. Дикторша, с якобы, большим сожалением, сообщила: «По предварительным данным этот ураган унёс около полутора тысяч жизней. Около десяти тысяч островитян считаются пропавшими без вести…». Розов выключил телевизор, закурил.
В приёмной звонил телефон. Он вернулся туда, взял трубку. Звонила родная тётка Игоря Жуканова, по его отцу, Лия Львовна. Она называла его сейчас «Толечка». Была, как ей самой казалось, приятной собеседницей, но, на самом деле, чрезмерно назойливой и даже нагловатой. «Да-да, милый Толечка, конечно же, я в курсе того, сто ваше сыскное бюро на грани, мягко выразиться, чтобы не обидеть, закрытия». Но мадам Жуканова могла бы немного помочь Толечке, одолжить, сколько надо, денег под самые… минимальные проценты, если бы…
Услуга за услугу: Розов должен был отказаться от дела по убийству Арефина. Ей, тёте Жуканова, Лии Львовне, так хотелось, чтобы мальчик… Игорёк сам нашёл бы преступников. Не желательно, чтобы следователю прокуратуры помогал какой-то… частный сыщик. Это, как бы, не здорово. Даже в случае успеха Игоря пресса обязательно всё… опошлит.
Но когда мадам (иначе не назовёшь) узнала, что спонсор у Розова имеется, и даже не спонсор, а меценат, она окончательно расстроилась. Это было ясно потому, как она злобно прошипела в трубку: «Желаю вам, Толя, телёнка съесть и костями не подавиться». Он ничуть не расстроился от этого неожиданного, «доброжелательного» телефонного звонка. Не было не малейшего желания осмысливать никчемную телефонную беседу с вздорной и очень экспрессивной женщиной. Розов с большим бы удовольствием вписал бы её имя в несуществующиё пока список подозреваемых лиц в убийстве мастера строительного участка частной фирмы «Этаж» Петра Фомича Арефина. Но здравый смысл не позволил сыщику это сделать. Антипатия – антипатией, а истина… дороже.
Гроза уже почти отгремела, но проливной дождь хлестал по стёклам окна; лил, как из ведра, практически превратившись в ливень. Но потом, с каждой минутой, стал слабеть, и, наконец, яркое
