момента, как отошел от удара звуком. Его уже прокляли все, и не по разу, но он не останавливался. – Мало нам тиххина, так мы еще и премся смотреть, кто этого самого тиххина бить собирался. И это при том, что никто на ногах толком стоять не может.
Резон в его словах был. К названию Команда сейчас можно было смело добавлять «инвалидная». От прежней упругой рысцы, которой вольды преодолевали один переход за другим, не осталось и следа. Та чистая нота даром не прошла ни для кого. Без слез на передвигающихся по лесу магов и вольдов смотреть было нельзя. Хромающий на обе ноги Ольми тащил бледно-зеленого Тора, обхватив его за талию. Хрипящий Тронд почти волоком тянул с трудом стоящего на ногах Григора. Сонди шел сам, как и Демчи, но качались они так, что их периодически бросались подхватывать все окружающие «страдальцы». Тооргандо с Пелоцем, обхватив друг друга за плечи (не падали они, видимо, только из-за этого), двигались вперед исключительно по синусоиде. Возглавляли этот парад калек Кащей с Шаманом. Эти шли по прямой, но домиком, подпирая друг друга. И только семижильный Теренс, казалось, отошел от атаки за несколько минут. Теперь он шел впереди дозором, что было несложно, учитывая скорость, с которой передвигались остальные.
Полчаса назад, избавившись от тиххина и встав на нетвердые ноги, Теренс первым делом привел в сознание Шамана. Коротко с ним переговорив и убедившись, что произнесенные слова не стали для окосевшего мага пустым звуком, глемм без всякого усилия поднял дылду Шамана на ноги, придержал, чтобы не заваливался, и зычно (откуда силы после такого приключения?) гаркнул:
– Подъем! Идем за тиххином! Пока можно, надо смотреть, что происходит.
Даже сквозь дурноту, владевшую всеми без исключения, в каждую раскалывающуюся голову тут же пробралась четкая мысль: «А Теренса-то приложило нешуточно. Беда со Старшим». И в самом деле: собираться немедленно куда-то идти мог только сумасшедший.
Но оказалось, что мозгом приложило не только Старшего Команды. Шаман прочистил непослушное горло и писклявым фальцетом, перемежающимся с хрипящим бульканьем, подтвердил диагноз:
– Выдвигаемся немедленно. Это приказ. Все встали и пошли!
И подал пример, повернувшись и поковыляв куда-то в лес по четкому следу из поваленных деревьев, оставшемуся за Тварью. Варианты кончились.
Демчи, как и все, приказу подчинился, шипя и матерясь. Но молчать приказа не было, а у Шамана, судя по всему, сил не осталось на то, чтобы развернуться и заткнуть этот поток сознания, выливаемый на и без того исстрадавшиеся головы магов и бойцов. Поэтому все эти полчаса вольды ползли по лесу под аккомпанемент скрипов, брюзжания и недовольства.
– Слыш, родной, – в очередной раз не выдержал Тооргандо. Он попытался, было, подковылять поближе к Демчи, но покинутый Пелоц тут же начал заваливаться, и гемару пришлось ограничиться вербальными методами общения. – Вот ты хочешь на меня обижайся, хочешь нет, но если ты не заткнешься, на ближайшем привале я тебя собственными руками придушу.
