подошедший Теренс и не пытался прятать озабоченность. – Это уже как последнее средство. У него есть слабый эффект чистки линий хальер.
– Да уж наслышан-наслышан, – Кащей с удовольствием сделал еще глоток и с укоризной покачал головой. – Несли, и не сказали….
Теренс даже отвечать не стал. Рецепт глемм-доша хранился, как величайшая тайна. Производство было чрезвычайно мал’о. И, самое главное, торгаши глеммы, по общему мнению Клевера, за достойную плату способные уступить родную мать, сам глемм-дош не продавали. Никогда. Уже одно это делало эликсир легендарным, а если еще и поверить во все чудесные свойства, приписываемые ему….
– А мне? – подал голос страдающий Шаман.
– Вам, Ваше Магичество, нельзя, – хмуро отказал Теренс. – Что-то мне ваш фон хальер перестал нравиться.
Помимо прогностов, глеммы еще считались и лучшими лекарями Клевера, поэтому заключение Теренса можно было принимать, как окончательное.
– Нет в жизни счастья, – Шаман откинулся на ветки, служившие походной кроватью.
– Ты точно не можешь вспомнить, что у тебя там намешано было? – Теренс подошел к Севилье.
Тот еще больше вобрал голову в плечи, став похожим на черепаху.
– Нет, – замотал он головой. – Я же говорил, я вообще не понимаю, как у меня все вышло. Я просто хотел защититься.
– Да уж, – вздохнул Старший, – защитился.
Он посмотрел на Севилью, которого уже можно было собирать тряпкой, как разлитую воду, и смилостивился.
– Но, насколько я понял вашего Распорядителя, во всем этом есть один, несомненно положительный момент: в Улитарте будут просто счастливы, получить такой образчик.
– Это точно, – Кащей с видимым удовольствием хлюпнул глемм-дошем. – Народ будет счастлив.
– Тому, что я приложил … Шамана? – Севилье еще плохо давались прозвища.
– Нет, – хихикнул Кащей и тут же закашлялся. – Тому как ты его приложил. Неизвестный в природе узор: что может быть лучше?
Со стороны лежащего Распорядителя раздалось нечто вроде стона, перемежающегося с рычанием.
– Так, всем спать, – распорядился Теренс, прекращая беседу. – Нам еще два дня идти. Очень быстрым шагом.
Дым костра улетал в темнеющее небо, теряясь в темноте. Севилья, вымотанный переходом, молча устроился поодаль, наблюдая за вольдами, располагающимися на ночевку. Сегодняшний переход дался тяжело, но, как ни странно, чувствовал он себя немного лучше. Кащей, кстати, тоже выглядел бодрячком, чего нельзя было сказать о Шамане. Хотя, и тут драматического ухудшения не произошло. Видимо, все магические пассы, которые третий день производил над страдающим Распорядителем Кащей, даром не прошли.
Севилья присмотрелся к Ольми, расстилающему походный плащ на куче веток. Тот почувствовал взгляд, повернулся, увидел Севилью и подмигнул. Севилья смущенно улыбнулся. На Земле, продолжающей войну с Клевером, образ аталь
