карьеру Алтеи в качестве телевизионного консультанта в Лос-Анджелесе. Вернувшись в Нью-Йорк, она сразу же купила «Ореховый лес»: он продавался за бесценок после странной смерти своего последнего владельца – тот погиб при пожаре, который еще и повредил часть особняка.
Алтея пару раз побывала замужем – сначала за актером, с которым они познакомились на съемках фильма. Чтобы жениться на Алтее, он развелся со своей первой женой и вскоре был убит сумасшедшим наркоманом на собственной квартире в Виллидж, когда Алтея еще была беременна Эллой. В Лос-Анджелесе она встретила своего второго мужа – члена греческой королевской семьи в изгнании – и увезла его с собой в «Ореховый лес».
Так что, в некотором смысле, мою маму вскормили волшебными сказками, но смерть тоже играла в ее судьбе важную роль. И деньги. Деньги покойного мужа и деньги, заработанные на сказках. Часть этих денег все же осела в карманах мамы, помогая нам продержаться и оплачивать бесконечную череду съемных квартир, – спонтанных и не особенно денежных попыток моей мамы что-то заработать нам явно не хватило бы. Постоянное движение было такой же неотъемлемой частью нашей жизни, как резкий мамин смех и мои приступы гнева. И злая судьба, которая ослабляла хватку при каждом новом переезде, но потом снова прицеплялась к нам, как красная глина, налипающая на башмаки.
Независимо от того, насколько плохо шли наши дела, за нашими спинами всегда оставался «Ореховый лес». Место, куда Элла не собиралась возвращаться ни за что в жизни. Она заботилась обо мне, а я – о ней. Нас связывали симбиотические сестринские отношения, которые очень трогательно смотрятся в телесериалах, но на самом деле жутко выматывают, когда приходится переезжать третий раз в год, а у тебя нет даже двери собственной комнаты, чтобы ей как следует хлопнуть.
В сотый раз я перечитала статью об Алтее – и на этот раз она читалась совсем иначе, чем прежде. Когда-то я представляла себе бабушку как далекую, но все же благоволящую ко мне звезду, сказочную фею-крестную, наблюдавшую за мной издалека. Мой горячечный детский мозг создал гремучую смесь из прочитанных сказок, отсутствующей бабушки и загадочного мужчины, внушившего мне подозрения, о которых я никогда не говорила вслух. Глядя в зеркала, я втайне верила, что Алтея может меня видеть. Когда какой-нибудь мужчина слишком надолго задерживал на мне взгляд через окно машины или в продуктовом магазине, я видела в нем не опасного извращенца и не вестника приближающейся злой судьбы, а тайного посланца Алтеи. Она наблюдала за мной, любила меня и собиралась однажды предстать передо мной во плоти.
Но теперь я читала ее интервью другими глазами. Это была не восхитительная королева фей, а амбициозная и высокомерная писательница. Которая ни разу, с моего рождения и до своей смерти, не попыталась связаться с Эллой. С Эллой, которая родила меня в девятнадцать и с тех пор не имела, кроме меня, никакой опоры на свете.
Вот о чем в статье нет ни слова. Через несколько месяцев
