здесь до восемьсот сорокового?
– Думаю, это одна из частей загородного поместья, принадлежавшего какому-нибудь знатному бостонскому семейству. В основном здесь находились открытые пастбища. Сельскохозяйственные угодья.
Взгляд Джулии скользнул чуть выше, туда, где над душистым бутнем и цветущим горошком порхали бабочки. Она постаралась представить, как ее двор мог выглядеть раньше. На открытом поле, которое спускается к бегущему между деревьями ручейку, бродит жующая травку овечка. Место, где ходят одни животные. Место для могилы, которую быстро забудут.
Вики посмотрела на землю; на ее лице застыло отвращение.
– Это… один труп?
– Один полный скелет, – ответила доктор Петри. – Ее похоронили достаточно глубоко, и она не пострадала от хищников. На этом склоне почва достаточно сухая. К тому же, судя по фрагментам, ее завернули в шкуру какого-то животного, а ощелачивающие танины – своего рода консервирующее средство.
– Ее?
– Да. – Петри посмотрела куда-то вверх; проницательные голубые глаза сощурились от солнечного света. – Это женщина. Судя по зубам и состоянию позвонков, она достаточно молода – уж никак не старше тридцати пяти лет. В общем и целом она удивительно хорошо сохранилась. – Петри перевела взгляд на Джулию. – Если не считать трещины от удара вашего совка.
Джулия покраснела:
– Я думала, что это камень, а не череп.
– Однако отличить старое повреждение от нового совсем нетрудно. Смотрите. – Снова опустившись на корточки, Петри взяла в руки череп. – Вот это ваша трещина, на ней не видно никаких пятен. А теперь взгляните на эту прореху в теменной кости. Вот здесь, на скуловой кости, под щекой, есть еще одна. Эти поверхности стали коричневыми из-за того, что долго находились в земле. А значит, речь идет о преморбидных повреждениях, а не о тех изъянах, что появились во время раскопок.
– Преморбидных? – Джулия взглянула на антрополога. – Вы хотите сказать…
– Эти удары почти наверняка стали причиной ее смерти. Я бы сказала, что это убийство.
Ночью Джулия лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к поскрипыванию старых полов и мышиной возне за стенами. Этот дом, конечно, старый, но могила еще старше. Кто-то прибивал балки и настилал сосновые полы, а неподалеку, всего в нескольких десятках шагов, под землей уже разлагалось женское тело. Интересно, когда шла стройка, кто-нибудь знал, что она там? Была могила помечена каким-нибудь камнем?
«А может, никто не знал, что она там? И никто о ней не помнил?»
Обливаясь потом, Джулия отшвырнула белье и легла на голый матрас. В спальне стояла жара и духота – ни ветерка, несмотря на то что оба окна были открыты. В темноте над Джулией то загорался, то потухал огонек светлячка; уныло мигая, он кружил по комнате в надежде найти выход.
Джулия села и включила лампу. Вместо волшебных искорок над головой она увидела обычного коричневого жучка, который носился под самым потолком. Она задумалась, как бы его
