какую-то сестру. «Капюшончика» звали Костей, он был из Москвы, из харизматической церкви, основанной и руководимой заезжим американцем.
–Вы будете его матерью и попросите у него прощения за все раны, что принесли ему в детстве. Повторяйте за мной: «Я – Сарра…»
–Я – Сарра, мать всего человечества, – послушно произнесла женщина. – Бог хочет, чтобы я была, как Сарра. Но я была страшной мамой для своего сына.
–Почему вы воспитывали в страхе своего сына?!!– вжился в роль карающего судьи пастор.– Почему вы были для него «страшной мамой»?!! Вы только треплетесь о любви! Разве Бог бьёт вас, дитя своё, за ваши грехи?!! Повторяйте за мной: «Ты, мой сыночек…»
–«…благословение для этого мира!»
И их заставили обняться. Зал утонул в аплодисментах, некоторые женщины плакали.
–А сейчас всех нас ждёт вкусный ужин! После него продолжим!
На этот раз питерские сели где-то отдельно, и их церковная группа воссоединилась. На левой скамье – Лариса, их пастор с супругой, на правой – пресвитер Миша, Лиза, Алеся и Анатолий, друг пастора. В металлической полусфере – картошка с мясом, в корзиночке – хлеб, идеально чистый чайник кипятку, и чайные пакетики в маленьком салатничке.
Где-то в середине ужина к ним подошла незнакомая толстая сестра:
–Извините, а у вас ничего не осталось? А то нам на всех не хватает…
И Лиза недовольно отдала ей остатки картошки.
–Ах, там же Маркович! Она меня всегда напрягает!
Дважды в год миссия библейских христиан проводила семинар семейного служения. С далёкого полуострова прилетали «учителя» – две пожилые семейные пары, и учили обращаться с мужем, детьми, а также сексу. В последний раз, летом, Лиза пригласила на конференцию семейного служения братьев и сестёр из других церквей. Приехала Лариса Петровна Маркович, безобразно толстая, бесформенная женщина, пастор Межцерковного молитвенного центра, ей же и учреждённого. Она надменно болтала без умолку, всем проповедовала правильное питание, – воду через столько-то времени, фрукты – только через полтора часа, а сама заталкивала в себя еду, над которой ещё не молились, и съела всё мясо с Алесиной тарелки! Эта конференция тоже была платной, по полторы тысячи с участника, но Алеся об этом не знала.
–В церкви всё благословенно, всё освящено! – восхищалась между тем Лариса, мало знакомая с импортированной «духовной» жизнью. – У меня и гастрит, и панкреатит был, а здесь ем всё, что нельзя, и ничего не болит!
–Аминь!
А в рекреации десерт – томаты, огурцы, бананы, конфеты. Звонок, и снова психологические пытки:
–А сейчас выйдете на сцену все те, кто был для своих детей страшной мамой!
И во всю кафедру растянулась шеренга женщин.
–Назовите имена своих детей и попросите у них прощения!
И все женщины очень уж вымученно и театрально плакали и причитали:
–Николай… Дмитрий… прости-и меня-а-а!
–А
