неловкое молчание.
– А хочешь, я тебе покажу кое-что? Одно место, о котором знаю только я, – наконец, прервал его Добрыня.
– Хммм, – задумчиво протянула девушка. – Хочу, но тебе разве не нужно возвращаться домой?
– Мама спит крепко, да и я уже взрослый. Пошли.
Ночь была теплой и безоблачной. На темно-синем бархатном небе тысячи звезд блестели, словно рассыпанные драгоценные камни, а белоснежный месяц лениво покачивался, завалившись на бок, словно кораблик посреди тихого озера, озаряя своим белесым светом всю округу.
Добрыня привел Гамаюн на лесную поляну, посреди которой стоял большой, старый пень, давно поросший мхом.
– Садись вот тут, – указал он ей место. – Нужно будет немного подождать, – сказал он, присаживаясь рядом. – Но это того стоит.
Гамаюн послушно махнула головой, и, сложа руки на коленях, стала ждать. Прошло какое-то время. Они продолжали сидеть молча. Где-то вдалеке заухала сова, стрекотали кузнечики, но чего-то особенного так и не происходило. Но вдруг, в одночасье в лесу воцарилась глухая тишина. Замолкли птицы и кузнечики, белки застыли на ветках, как и барсук, который копошился в сухих листьях у основания старого дуба. Сами деревья, казалось, прижались друг к другу, стараясь укрыть поляну от чужого взора, как будто сейчас вот-вот должно произойти что-то, что обязательно нужно оставить в секрете.
– А теперь слушай, – прошептал Добрыня.
Гамаюн прислушалась. Сначала тихо, затем все громче и громче до нее стало доноситься тоненькое пение нескольких голосов. Потом зазвучала музыка: заиграла флейта вперемешку с бубенцами. И, наконец, появились они – десятки разноцветных огоньков, маленьких лесных духов, которые пустились в пляс, как только коснулись пня.
Глаза девушки искрились от восторга. Она уже успела забыть, что такое веселье. Слишком много времени прошло с тех пор, как она с сестрами Алконост и Сирин были маленькими.
Несколько духов подлетели к ней. Они протянули ей свои тоненькие ручки, приглашая в свой танец. Гамаюн замешкалась. А можно ли ей? Райской птице, посланнице богов вот так безрассудно веселиться? Но не для этого ли она сбежала тогда?
Широко улыбнувшись, девушка подпрыгнула со своего места и вмиг оказалась на пне в окружении десятков огоньков. Она смеялась так задорно, что и Добрыня не смог удержаться. Он давно не видел никого настолько счастливым.
– Спасибо! Это было так чудесно, – благодарила она его после, когда они вернулись к его дому.
Добрыня смотрел на нее, не отводя своих глаз. Казалось, она напиталась светом огоньков и теперь сама сияла золотым светом, разливавшимся от нее густыми языками.
– Да не за что. Я рад, что тебе понравилось.
– Очень-очень, – девушка закрыла глаза и снова расплылась в улыбке.
– А ты забавная, – мягко ответил он, отчего сам же покраснел.
Добрыня вдруг понял, что Гамаюн ему очень нравится.
– Что ж, мне пора! –
