завязала знакомства, долгий круиз этому способствовал. Все были восхищены шармом и очарованием польской графини, которая так живо повествовала об ужасах, через которые она прошла вместе с сыном и мужем.
– Наш родовой замок под Варшавой спалили большевики, они повесили всех наших слуг, – придумывала Надежда. – К сожалению, большая часть фамильных реликвий, картины Рембрандта и Рафаэля, погибли в огне, большевики разграбили нашу уникальную сокровищницу и расколотили китайский фарфор. Нам с мужем достались сущие крохи…
– Бедная графиня, – вздыхали ей вслед. – Ей только двадцать пять, а сколько выпало на ее долю!
– Мой супруг, Вацлав, был самым добрым и заботливым мужем на свете, – прижимая к глазам крошечный кружевной платочек, рассказывала Надежда. – У Сержа не могло быть отца лучше, но что поделаешь… У каждого своя судьба, которой не миновать, теперь я это понимаю… Он был на охоте, произошел ужасный по нелепости несчастный случай. Когда прямо на него выскочил вепрь…
– Надин, вы же говорили, что это был взбесившийся лось, – поправила ее новая подруга, жена мыловаренного короля из Гамбурга, носившая непомерные бриллианты.
– Ах да, это был лось, вы, как всегда, правы, моя милая Гертруда, – продолжала и глазом не моргнув Надежда. – Приятель моего мужа, один из клана Рокфеллеров, неудачно выстрелил… пуля попала Вацлаву в грудь, он скончался на моих руках, и его последние слова перед тем, как он навсегда закрыл свои прелестные темно-синие глаза, были: «Я люблю тебя, моя дорогая жена, я люблю тебя больше всего в этом мире…»
– Какая очаровательно-романтическая история, – вздыхали дамы, в который раз выражая сочувствие графине Ильицкой. – Мы так вам соболезнуем…
– Поэтому после похорон Вацлава я с сыном и решила отправиться в круиз, наш дом в Берлине навевает на меня тяжелые воспоминания, я больше не могла оставаться одна в нашем особняке на Унтер-ден-Линден…
– Дорогая, – вновь встревала слишком зацикленная на деталях супруга мыловаренного фабриканта, – но вы же говорили, что до смерти Вацлава проживали в Мюнхене…
– О да, – быстро исправилась Надежда, – но мой несчастный муж был плохим коммерсантом, наш чудесный мюнхенский дом пришлось продать, у меня не так уж много средств к существованию, вы же понимаете… Теперь я посвятила себя этому ангелу, – и она прижимала к себе кудрявую головку Сережи. – Мой маленький Серж – это все, что у меня есть…
Последняя фраза была сущей правдой!
На «Моне Лизе» путешествовало предостаточно обеспеченных мужчин, которые положили глаз на изящную красотку графиню. Надежда не собиралась становиться чьей-то любовницей, она намеревалась удачно выйти замуж. Она усиленно обхаживала голландского ювелира и американского сенатора, не зная, кому из них отдать предпочтение.
Путешествие постепенно и неизбежно подходило к концу. Еще неделя, и «Мона Лиза» отправится в
