все же недостаточно, чтобы пролить о Нурденмарке хоть одну слезу. Завтра, самое позднее послезавтра, она улетит отсюда, а пока будет пить не просыхая. Она сыта этим миром по горло, и у нее наконец-то есть деньги, чтобы скрасить выпивкой последние часы.
Свежий ветер свистел над голым каменистым склоном, когда она вышла на улицу. Пока дверь не закрылась, вслед ей несся гул голосов: гнусавые диалекты Марок, бахвальство пьянчуг и радостный хохот девиц, которые вместе с караванами колесили от заставы к заставе, задерживаясь на одном месте лишь до тех пор, пока не оберут до нитки последнего простофилю.
Шара пару раз глубоко вздохнула и с удовольствием прикрыла бы глаза, если бы не опасалась, что кто-нибудь из копателей тут же ограбит ее, воспользовавшись моментом. Все ее состояние было зашито в широкий пояс – в том числе свидетельство, дозволявшее провести остаток жизни в любом другом мире. Вздумай кто-нибудь из местных пьянчуг и впрямь напасть на нее, она отобьется и без бластера – ножа ей хватит с лихвой. До Дьеньи, единственного здешнего города, день пути, но даже там, на черном рынке при космопорте, трудно раздобыть огнестрельное оружие. А отнимать бластер у солдата Рудной Гильдии стоит лишь в том случае, если ты уверен, что тебя никто никогда не найдет. Иначе оглянуться не успеешь, как срок твоей нурденмаркской каторги продлится на пару десятков лет.
Таверна Пушара располагалась в бывшей шахте, пробитой в единственной на много километров вокруг горе. Круглая шахта горизонтально уходила в глубь породы – дыра без окон, заставленная столами и лавками, где толпы копателей глушили отвратительную Пушарову сивуху, сплевывали на пол панадский жевательный табак и рассказывали небылицы про собственное прошлое – до того, как их депортировали сюда и заставили искать индиго на парящих утесах планетарного кольца.
Кольцо. Бурлящая каменная стена на горизонте. Два с половиной года долбила Шара один из этих утесов. Два с половиной года жизни потратила на драгоценный голубой камень, который в отдаленных мирах Империи дарят знатным дамам, пресытившимся прочими благами. Два с половиной года провела с киркой и лопатой в тесной штольне, день и ночь одна, разъедаемая ненавистью к тем, из-за кого она здесь оказалась.
Она отошла на пару шагов от дощатого фасада, который Пушар соорудил на входе в шахту-таверну. От одинокой горы до самого Кольца тянулась плоская красно-коричневая пустошь. Если бы Шара верила в богов или в ТИШИНУ, она бы мысленно возблагодарила их, что ей никогда больше не придется взваливать на спину ракетный рюкзак и возвращаться на свой утес.
С маленького плато склон был как на ладони, и хотя уже смеркалось, еще можно было разглядеть в скале дюжину круглых шахт. Все они были заброшены давным-давно, когда выяснилось, что залежи индиго в Кольце значительно превосходят залежи в коре Нурденмарки. С тех пор Рудная Гильдия ссылала преступников в этот поганый мир, заставляла их покупать один из парящих в Кольце утесов и, снабдив киркой и заступом, отправляла искать индиго. Те, кому посчастливилось найти месторождение, получали возможность
