style="font-size:15px;"> Наконец, воспользовавшись тем, что к Грегуаре подошел кто-то из политиков, Станкевич весьма поспешно, едва не сбив с ног официанта с подносом, двинулась в сторону Лены и Эдуарда. Она сразу заявила:
– Мистер Хаммерштейн, прошу прощения, что нас прервали, но это ваша матушка… Так на чем мы остановились?
Эдуард посмотрел на Лену так, словно у него внезапно заболел зуб, улыбнулся и произнес:
– Кажется, на родственных отношениях между вами и мисс Монастырской, не могли бы вы их прояснить для нас?
Регина растерялась, схватила с подноса бокал с шампанским, отпила глоток и уже раскрыла рот, чтобы произнести очередную ложь, как вдруг раздался истошный крик:
– Отпустите меня! Я сказал, немедленно отпустите, а не то буду стрелять!
Музыканты, квинтет которых до этого играл что-то классически-меланхолическое, стихли, пискнула скрипка, и взвыл контрабас. Лена повернула голову, чтобы узнать, в чем дело. Эдуард нахмурил брови, за его спиной сразу возникло двое дюжих телохранителей. Грегуара в испуге протянула руку к шее, украшенной бесценным рубиновым ошейником. Регина, пылающая злобой оттого, что и на этот раз помешали ее общению с Эдуардом, развернулась на сто восемьдесят градусов.
Публика недоумевала. Среди празднично одетых мужчин и их прелестных спутниц вдруг возник странный субъект. Он тоже был облачен в смокинг, на шее болтался галстук-бабочка, однако этот человек никак не мог сойти за почетного гостя. Он отбивался от охранников, которые пытались выволочь его из зала.
Лене показалось, что лицо этого человека с противным визгливым голосом ей смутно знакомо. Где же она его уже видела?
– Никому не двигаться! – закричал по-русски, а потом по-английски мужчина. Его шарообразное лицо исказила судорога, в глазах, спрятанных за маленькими очечками, сквозили безумие и одержимость. Седые волосы, слишком длинные и неухоженные, сбились в колтун.
Субъект зажал правую руку за лацканом смокинга, который был ему слишком мал: он явно взял его напрокат, лишь бы проникнуть на вечеринку.
Всеобщая растерянность быстро сменилась смятением и паникой. Лена и сама ощутила, что у нее начало усиленно биться сердце. Она вдруг вспомнила, где видела этого господина, который теперь, брызжа слюной, приковал всеобщее внимание. Именно его уволили не так давно с большим скандалом за то, что он, руководитель одной из лабораторий, якшался с конкурентами и даже продавал им секреты «Хаммерштейна». Доктор наук, профессор, специалист с отличной репутацией и большим окладом – и вдруг такое. Как же его зовут, на него даже завели уголовное дело…
– Федор Викентьевич! – сказал освоившийся с обстановкой генеральный директор. Лена вспомнила: так и есть, Ф.В. Тимчук, про него даже показывали сюжет по местному телевидению.
– К чему эта мелодрама, зачем ты портишь нам праздник? Ну, давай, вынимай свое оружие, отдай его охране. И мы тебя отпустим, обо всем забудем…
Лена видела, как
