style="font-size:15px;"> Что-то подсказывало мне: это дело, которое на первый взгляд кажется столь простым – надо только найти того, кто пишет идиотские анонимки, – в действительности опасное и сложное. В этих скупых письмах сквозит угроза, не придуманная, а явная. Похоже, что тот, кто посылает эти буковки, вырезанные из журналов, на самом деле ненавидит Юлиану Понятовскую.
Я видела нынешнюю супругу Марка в нескольких фильмах. Белокурая, стройная, с зелеными глазами и точеной фигуркой, за которую я бы отдала всех своих Тукеров и половину литературной славы!
В прошлом году она получила главный кинематографический приз за роль в фильме собственного мужа. Ей, кажется, уже под тридцать, но выглядит на двадцать два. И почему мне упорно кажется, что не все так просто? В девяноста девяти процентах случаев анонимщики и не думают приводить в исполнение хотя бы часть своих безумных угроз. Но в одном проценте… В одном проценте случаев они достигают желаемого, потому что их никто не принимает всерьез, даже сами жертвы.
И тогда жертва умирает.
– Твоя Юлиана поехала тогда в Экарест? – спросила я.
Режиссер отрицательно качнул головой:
– Конечно же, нет! Я не мог подвергать ее такому риску… – Он замолчал, потом, видимо, собравшись с мыслями, произнес: – Я хочу, чтобы ты, Фима, правильно поняла меня. Я не боюсь этого ублюдка, он мне безразличен, хотя, находись он в этом кабинете, я бы справился с этой мразью голыми руками. Да нет, рук бы не стал марать, наподдал бы ему ногами….
Мне вспомнилась сцена избиения юных хулиганов. Или, быть может, Марк изменился?
– Но все это начинает походить на охоту. А я не привык, чтобы моя жена или я становились жертвами. Поэтому прошу, чтобы ты помогла мне найти того, кто пишет эти анонимки, как можно скорее. Юлиана тогда не поехала в Экарест, вместо нее я уладил все дела. Я решил, что лучше перестраховаться, хотя и не в моих правилах поддаваться на угрозы какой-то сволочи.
– Ты кого-нибудь подозреваешь? – задала я вопрос.
Как всегда, расследование нужно начинать с поиска врагов – тайных или явных.
– Я? – Марк Михасевич задумался. – Вообще-то я могу предложить тебе на выбор человек двести пятьдесят, которые не любят меня, мои, так сказать, коллеги и бывшие друзья. Многие из них с неуравновешенной психикой, некоторые вообще придурки. Они же завидуют моему таланту и нашей с Юлианой семейной идиллии.
Нет, Марк точно не изменился! Впрочем, он, вне всяких сомнений, чрезвычайно талантливый режиссер и актер, который, однако, не упускает громогласно и при каждой подвернувшейся возможности напомнить об этом.
– Твоя бывшая жена, – подбросила я идейку. – Разумеется, не я, Марк, к этим письмам я не имею никакого отношения, но ведь после меня у тебя была еще одна супруга, не так ли?
Марк Казимирович, явно до этого и не помышлявший о таком развитии событий, рассмеялся. Смех у него был отрывистый, сухой, злобный.
– А это вариант!
