Николас вынул изо рта незажженную трубку, взмахнул ей и сказал:
– Предположим, только предположим, что самолет с моим братом и золовкой никогда не будет найден. Или будет найден только спустя некоторое время. Что делать тогда? Максимилиан является председателем совета директоров и президентом корпорации, без него работа будет парализована...
– Уж говори яснее, – произнес хрипло дядя Лукас. – Николас, душка, ты хочешь сказать, что работа по пополнению твоего счета в банке будет затруднена до того момента, пока Максимилиан не будет признан покойничком?
Тетя Ингрид метнула злобный взгляд в сторону дяди Лукаса, и даже Ксения поняла, что она не выносит брата своего супруга.
Кашлянув и тем самым призвав родственников к порядку, адвокат пояснил:
– Чтобы кто-либо был объявлен мертвым с точки зрения закона, потребуется семь лет – если в течение этого срока не появятся доказательства того, что эти персоны все еще живы, они будут признаны погибшими.
– Семь лет! – вскричала тетя Ингрид.
Она говорила по-испански с сильным шведским акцентом, но Ксения знала, что тетка притворяется. Если ситуация того требовала, она могла тараторить на чужом языке с огромной скоростью и без малейшего акцента. Но, видимо, сейчас она вдохновенно играла роль мало что понимающей иностранки.
– Ни больше и ни меньше, сеньора Сан-Донато, – подтвердил адвокат. – Но мы исходим из самого неблагоприятного развития событий. Будем же надеяться, что сеньор и сеньора Сан-Донато отыщутся в самое ближайшее время в полном здравии.
Ксения поняла, что никто из взрослых, сидевших за столом, не верит в это. Она буквально почувствовала мысли – они все не сомневались в том, что ее родители погибли. Более того, они страстно желали этого! Девочке сделалось страшно.
Тем временем адвокат, нацепив на нос очки, при помощи позолоченного ножика вскрыл конверт.
– «Мы, Максимилиан и Вера Сан-Донато, оставляем распоряжения на тот случай, если наша гибель не может быть установлена с прямой достоверностью. Если на этот момент наша дочь Ксения не достигнет двадцати пяти лет, то до этого срока надлежит создать опекунский совет, в который должны войти Николас и Сильвия Сан-Донато и три адвоката. Этот совет будет обладать правом распоряжаться нашим имуществом, которое должно быть передано в полное и безоговорочное владение нашей дочери Ксении в тот день, когда ей исполнится 25 лет...»
Ксения плохо помнила все витиеватые и сложные для понимания казенные фразы, которыми пестрело послание ее родителей. Она видела, с каким вниманием все присутствующие слушают адвоката.
– Поздравляю, племянница, согласно этой бумажке ты станешь самой богатой наследницей в Коста-Бьянке, – пробормотал дядя Лукас, когда адвокат завершил чтение.
Ксении показалось, что его слова полны горечи и раздражения. Но ведь дядя Лукас был всегда так добр к ней!
Но
