Родни! Выходи, время обедать. Ты так и не приняла душ, дорогая, и не переоделась? – озабоченно спросила она Кейт.
– Ничего страшного, Бетси. Ополоснусь перед сном. К тому времени вода уже нагреется, да?
– Да, – с сомнением протянула Бетси. – Просто мне всегда казалось, что перед обедом особенно приятно освежиться. Что ж, по крайней мере… Верити и Джилл успели принять душ, я очень этому рада. Я хочу сказать, они ведь настоящие гости, если ты меня понимаешь. Конечно, Джилл бывала здесь и раньше, но лишь время от времени, и я никогда не считала ее членом семьи, как Ника или как вас с Джереми, дорогая.
Кейт неопределенно хмыкнула и занялась салатом.
– Верити… – Бетси заколебалась и понизила голос: – Ты вроде бы говорила, что вы вместе учились в школе?
– Да, именно так.
Бетси задумчиво кивнула. Казалось, можно было услышать, как ворочаются мысли в ее голове. Кейт улыбнулась про себя, перемешивая салат.
– Очень умная девушка, это сразу видно… в школе училась благодаря стипендии?
– Да, она действительно получила право на стипендию, но…
– О, я ни о чем не спрашиваю, дорогая. Боже упаси! Я не лезу в чужие дела и не собираюсь выяснять ничью подноготную. Хочу сказать, в наши дни мы – те, кем сами себя делаем, не так ли? Просто я знаю, во что обходится обучение в этих школах… Взять, к примеру, школу Родни. Плата бессовестно высокая, просто ужас что такое. Конечно, для некоторых это ничто, но на самом деле…
Бетси продолжала трещать, а Кейт слушала ее вполуха, усмехаясь своим мыслям. Она едва не проговорилась, что Берди получила стипендию на обучение в их безумно дорогой школе, но ее отец отказался от субсидии в пользу девочки, чья семья нуждалась в помощи. Вопреки обыкновению, он поступил не как делец. Впрочем, отец Берди всегда отличался непредсказуемостью. В конечном счете Кейт была рада, что ничего не сказала Бетси. Если бы та узнала, что Берди отнюдь не бедная рабочая лошадка, за которую она ее приняла, а дочь весьма богатого и влиятельного человека, чье имя стало нарицательным, по крайней мере в финансовых кругах, она бы из кожи вон лезла, чтобы не ударить в грязь лицом, а Берди это не понравилось бы. Верити Бердвуд прилагала немало усилий, чтобы скрывать свои родственные связи, и если предпочитала зарабатывать на жизнь, подвизаясь на Эй-би-си, хотя получила диплом юриста и могла бы работать адвокатом, если бы не одевалась как нищая студентка и не раздавала на благотворительность солидную долю семейных доходов – это был ее выбор.
Не то чтобы Берди враждовала с отцом, вовсе нет. Она любила его, насколько Кейт могла судить, а тот обожал дочь. Отец Берди был невысоким, непримечательным с виду, и Берди пошла в него. Только большие янтарного цвета глаза достались ей от матери. Та умерла, когда Берди еще училась в школе, но Кейт хорошо помнила эту необычайно красивую женщину. Возможно, Берди думала, что никогда не сможет сравниться с матерью, и потому даже не пыталась «подчеркнуть все достоинства своей внешности», как пишут в женских журналах.
