корабля прямо против неприятеля и угостил его своим бортовым огнем в тот момент, когда тот вовсе не был к тому подготовлен, хотя на всякий случай орудия его были освобождены от чехлов и в полной готовности. В ответ на огонь «Портсмута» французы ответили криком: «Vive la Republique!» В следующий момент завязался горячий бой, причем «Портсмут» имел то преимущество на своей стороне, что успел стать поперек пути неприятелю.
На море от усиленной пальбы вдруг наступил полный штиль, и суда оставались неподвижно на своих местах. Француз мог отвечать на бортовой огонь неприятеля только из шести или пяти носовых орудий; оба судна были окутаны густым дымом, так что трудно было что-нибудь различить, несмотря даже на то, что сражающиеся суда подошли друг к другу совершенно близко.
На «Портсмуте» можно было с трудом разглядеть только бушприт неприятельского судна, но и этого было достаточно, чтобы знать, куда направить огонь. Стрельба с обоих судов шла беспрерывная, но нельзя было судить, каковы были результаты. После получасовой перестрелки сражающиеся сошлись так близко, что утлегарь французского корабля очутился между грот– и фок-мачтами «Портсмута». Тогда капитан Лемлей приказал привязать бушприт французского корабля к грот-мачте своего судна, что и было немедленно исполнено лейтенантом Кемпбелем и несколькими матросами без большого урона, потому что туман и дым были еще настолько густы, что французы на баке не могли видеть, что делалось на их бушприте.
– Теперь это судно наше! – сказал капитан Лемлей своему старшему лейтенанту.
– Да, сэр, я полагаю, что если бы туман рассеялся, французы спустили бы свой флаг!
– Не думайте этого, они будут биться до последней крайности! Я их знаю, этих республиканцев: они дерутся отчаянно и на суше, и на море!
– Туман рассеивается, сэр, с северной стороны!
– Да, да, вижу, – сказал капитан Лемлей. – Ну, чем скорее разъяснеет, тем лучше; тогда мы увидим, что натворили наши орудия у них и их выстрелы у нас.
Серебристо-белая полоса в северной части горизонта постепенно ширилась и подымалась все выше и выше, и на море появилась рябь от набегающего ветерка; наконец туман поднялся, подобно театральному занавесу, и обнаружил как местонахождение и состояние всего каравана судов, так и сражавшихся судов. Капитан Лемлей увидел, что сражение происходило посредине каравана, и что все суда и сейчас еще сбились кругом, за исключением приблизительно шестнадцати из них, которые были отведены неприятелем на расстояние полутора или двух миль от каравана и повернуты носом в противоположном направлении. Это были, очевидно, суда, захваченные неприятелем. Два английских фрегата, замыкавшие караван, находились еще в двух-трех милях расстояния, но шли теперь на всех парусах на помощь «Портсмуту». Многие из судов каравана, находившиеся под огнем, пострадали в своей оснастке, а, быть может, и более серьезно, чего теперь еще никак нельзя было определить. Но французское
