в прессе, и это позволит Софье сделать себе имя.
Постояв несколько минут и ощутив, что замерзает, Софья развернулась и направилась в сторону дома, где снимала небольшую квартирку. Она могла бы попросить бабушку купить ей шикарные апартаменты в одном из небоскребов, что были возведены недавно по проекту одного из самых известных в мире архитекторов, или, скажем, переехать в небольшую уютную виллу на тихой улице, но Софья решила, что не будет, как сестрица, зависеть от денег бабушки. У нее имеется место, пусть и скромно оплачиваемое, поэтому она будет снимать квартиру: две комнаты, крошечная кухонька, холодная ванная комната со старинной чугунной купелью... Ада наверняка бы забилась в истерике, если бы ей пришлось сменить свой номер в дорогущем отеле (в иных сестра и не останавливалась) на подобное жилье. Софья же была рада, что начала самостоятельную жизнь. Да и бабушка, насколько она могла судить, поддерживала ее в этом начинании.
Княжество, невзирая на поздний час, не спало: из здания оперного театра доносилась музыка. Давали «Лоэнгрина», а значит, представление грозило затянуться до раннего утра. На площади Святого Иоанна, около кафедрального собора, фланировали дамы в мехах и господа в смокингах – недалеко располагалось несколько гостиниц и казино, которые были открыты по специальному указу двадцать три часа в сутки.
Великокняжеский дворец, искусно подсвеченный разноцветными прожекторами, притягивал к себе всеобщее внимание. Софья миновала центр и попала на вымершие узкие улочки – там жили обыкновенные подданные великого князя. В отличие от состоятельных туристов, европейской знати и титулованных бездельников, ночи напролет игравших в рулетку в казино, пировавших в ресторанах или наслаждавшихся классической музыкой до первых петухов, а потом дрыхнувших до ужина, бертранцы запирались в своих домах еще до захода солнца, чтобы подняться на ноги незадолго до того, как нувориши отправятся в постель. Жители княжества отличались трудолюбием и набожностью, соблюдая заветы предков и архаичный режим.
Софья медленно поднималась в гору (княжество представляло собой череду возвышенностей и долин), сон как рукой сняло, она чувствовала упоение и радость.
– Стоять! – раздался грубый голос.
Софья сначала и не поняла, что кто-то обращается к ней. Обычно таким тоном разговаривают с непослушными собаками.
Она находилась на крошечном мосту, перекинутом через горную речушку, сбегающую к морю. Софья заметила двух типов – в черных плащах, со шляпами, надвинутыми на лица, и поднятыми воротниками, они выглядели подозрительно. Один из них, подойдя к Софье, грубо схватил ее за плечо и прогнусавил:
– Ты что, детка, глухая? Я же велел тебе остановиться!
В руках его приятеля сверкнул нож, Софья беспомощно оглянулась. Княжество надежно охранялось, однако в первую очередь – центральные улицы: государство обеспечивало покой богатых визитеров и именитых гостей. Преступности
