– только после этого многоступенчатая идентификация была окончательно завершена. Бронированные двери раздвинулись, и женщина шагнула в узкий коридор.
Организация... Вера любит ее и одновременно ненавидит. Последние шесть лет именно организация является ее пристанищем и ее семьей. Насколько она знала, почти все сотрудники, как и сама Вера, не имели близких родственников, а многие (опять же как и она) официально числились мертвыми. Только у шефа была семья, на столе у него всегда стояла фотография блондинки с двумя детьми, мальчиком и девочкой, и с добродушным ньюфаундлендом у ног. Но шеф никогда не говорил о своих родных: наверняка они не знали, чем в действительности занимается муж и отец, считали его работником какого-нибудь министерства или преуспевающим бизнесменом.
Пока Вера шла по коридору, ей встретились несколько сотрудников, с которыми, как это было принято в организации, она обменялась кивками: произносить приветствие считалось дурным тоном. Подойдя к двери кабинета, Вера толкнула ее – она знала, что ее ждут. Она оказалась в большом помещении, где царили полумрак и прохлада. Едва слышно работали кондиционеры, нагнетавшие с поверхности свежий воздух.
Шеф сидел за большим письменным столом, просматривая бумаги. Не отрывая от них взгляда, он произнес:
– С приездом, Вера. Ты отлично справилась с заданием. Впрочем, от тебя я другого и не ожидал.
На столе горела яркая лампа. Шеф отложил в сторону бумаги и поднял голову – блеснули стекла очков, Вера уловила на себе внимательный взгляд. Похоже, шеф был чем-то встревожен. Неужели она допустила в Герцословакии какую-то ошибку?
Шеф указал на глубокое кожаное кресло, стоявшее перед столом, и Вера последовала его приглашению. Шеф сцепил руки на животе и сообщил:
– Час назад профессор Цапек прибыл в Грецию. Оттуда он будет переправлен в Америку. Руководство чрезвычайно довольно твоей работой. Цапек – бесценное приобретение. Ведь он гений.
– И убийца детей, – не удержалась от замечания Вера.
Шеф скупо улыбнулся и указал на папку, которую только что просматривал:
– Ты имеешь в виду его нездоровую страсть к мальчикам? Да, ты права, Цапек, вне всяких сомнений, нуждается в лечении. Однако кого это интересует? Он не только согласился выдать все секреты, обладателем которых является, но и готов работать на нас. Вероятнее всего, его гениальность каким-то странным образом связана с его низменными страстями. Так сказать, одно без другого невозможно.
– Значит, Цапеку в Америке обеспечат удовлетворение его извращенных желаний? – спросила с омерзением Вера.
– Если от последнего зависят его душевное спокойствие и способность продуктивно работать против Советов, то, безусловно, да, – пояснил шеф.
– Но это же... аморально! И преступно! – воскликнула Вера.
– Такие категории, как мораль и
