себе сорочку и старенькое корзно, поморщилась девушка. – Гоняешься тут по лесу!
Он снова молча пошел на нее, но она уже окончательно пришла в себя, схватила с земли палку, замахнулась.
– Не подходи, а то!..
Глаза ее смеялись, – видно, она сама понимала, сколь бессмысленна ее защита от сильного, вооруженного мечом и охотничьим ножом человека, медвежью силу рук которого она уже успела ощутить. Однако знала и то, что властна сейчас над этим человеком безмерно:
– Только шагни – закричу!
Кто услышит этот крик, кто придет на помощь? Это ее не касалось. Должна была выложить все, что у нее было для собственной защиты, поскорее высыпать на обезумевшего человека, прежде чем тот опомнится и перестанет быть таким ничтожным увальнем, каким показал себя сейчас вот.
– И убирайся отсюда! – добавила еще смелее.
У князя прошло первое потрясение, его словно бы била лихорадка, он чувствовал, что любые переговоры бессмысленны, но у него не было ничего лучшего, поэтому он прибег к уговорам:
– Ну зачем ты так?
– А ты зачем?
– Я… ты… как тебя зовут?
– Состаришься!
– Должна бы…
– А ничего я не должна!
– Да ты слушай…
– Не хочу слушать!
– Ну… – Он не знал, как к ней и подступиться. – Ты знаешь, кто я?
– Не хочу знать!
– Можешь хоть догадаться.
– Нечего мне делать!
– Но я же мог бы для тебя…
– Сама все могу!
От нее отскакивали все слова, ни угроз, ни обещаний для нее не существовало.
– А все-таки как же тебя зовут? – спросил он, пытаясь улыбнуться. – Я – Юрий. А ты?
– А я – вот она!
Девушка выставила полную грудь под полотняной сорочкой, повела бедрами, ее тело свободно ходило под широкой сорочкой, а в глазах князя прокатилась темная волна, он рванул из ножен меч, подскочил к девушке, хрипло воскликнул:
– Говори, иначе прикончу!
Она испугалась не на шутку, глаза ее расширились, черные искорки запрыгали чаще, потом они посерели, девушка выставила руки так, будто могла ими защититься от меча, послушно прошептала:
– Забава.
– Что? – бросив не до конца извлеченный меч обратно в ножны и хватая ее крепко за плечи, спросил Ярослав. – Что?
– Зовут меня так. Забава.
– Почему так?
– Отец так назвал. Мы в лесу живем, одни. Никого нет вокруг. Когда родилась, была для него забавкой.
– А ныне что?
– И ныне…
– Почему так ко мне? Знаешь, кто есмь?
– Не знаю.
– Это к лучшему. Понравилась мне вельми.
– Ну. – Она вывернулась из-под его рук, отскочила в сторону. –
