свой шифр. Только не спрашивайте какой, не знаю! Что это странное словечко значит, не могу сказать, так как не имею ни малейшего представления!
Прекрасно, я совершил путешествие, дал алчной особе две с лишним тысячи долларов, и все ради того, чтобы узнать – клиента зовут «Онегин».
– Если кто и может раскрыть тайну, так только папашка, – рассмеялась женщина. – Но вы сами его видели, он только мычит да слюни пускает!
Пришлось уйти несолоно хлебавши. Дочка Джимми Китса сделать копии чертежей, конечно же, не дозволила, поэтому я переписал все, что показалось мне важным. Я переночевал в отеле, а ранним утром отправился обратно в Нью-Йорк.
Но почему я решил, что мое расследование пошло насмарку? Конечно, старик использовал свой код, но, по-моему, пресловутый «Онегин» сильно смахивает на кличку. Среди уголовников, понятное дело, в первую очередь друг друга называют именно так – не по именам, а по кличкам. Значит, мне требуется человек, который досконально знает криминальную братию.
Все же хорошо быть известным писателем, к тому же нобелевским лауреатом, – твое имя открывает практически любые двери. Американцы так падки на регалии, титулы и звания! Через моего алчного адвоката я вышел на частного детектива в отставке, некоего Барни О’Коннела, который, как заверили меня, лучше кого бы то ни было ориентируется в преступном мире североамериканского континента. Барни, на мое счастье, обитал недалеко, в Ньюарке, и, когда я позвонил ему, он тотчас пригласил к себе в гости.
О’Коннел оказался добродушным, краснолицым, полным субъектом лет семидесяти с небольшим – он так и лучился энергией и через каждые пять слов взрывался хохотом. Но не так-то прост был этот потомок ирландских переселенцев, каким подавал себя, – взгляд его светло-голубых глаз пробирал до костей, и он так ловко задавал наводящие вопросы, что двадцать минут спустя, сам того не желая, я поведал ему обо всем (ну, или практически обо всем), хотя изначально у меня была припасена совершенно правдоподобная история о великом писателе, работающем над новой книгой.
– Гм, мистер Бэскакоу, разрешите дать вам бесплатный совет: не суйтесь в это дело! – сказал он, наливая мне и себе виски с содовой. – Это ведь даже не осиное гнездо и не яма с гадюками, а черная дыра, которая засосет вас навечно – выхода оттуда уже не будет!
Он вручил мне бокал, а я, поставив его на полированную поверхность журнального столика, заявил без околичностей:
– Я высоко ценю ваше мнение, мистер О’Коннел, однако ответьте: вы можете мне чем-нибудь помочь? Если нет, то буду вынужден покинуть вас...
Барни вздохнул и отхлебнул виски.
– Мое дело посоветовать, а как поступать, уже ваше личное решение. Я проработал частным детективом больше сорока лет, так что повидал на своем веку очень много, меня ничем не удивишь, но еще раз предупреждаю: если в деле замешана политика, причем большая политика, тем более Белый дом, то ваше расследование может закончиться плачевно. Вообще-то мне не стоит помогать вам, мистер Бэскакоу, лучше
