того как Климу заверили в том, что его девушке помогут с побегом, а ему заплатят сколько он просит, форвард дал свое согласие. Договорились, что побег состоится через два дня, в воскресенье. Клима пришел в условленный час в джинсах и футболке, однако в последний момент решил вернуться в свой номер, чтобы взять еще пару вещей – в основном сувениры.
– Это были самые длинные пять минут в моей жизни, – признается Полано.
– Мне никогда не было так страшно, – подтверждает Лайтс. – Сами подумайте, игроков ЧССР во всех поездках сопровождали русские военные. Вокруг них постоянно находились вооруженные люди.
Прошла, как показалось, вечность. И вот глубокой ночью Клима вылез через окошко гостиничного номера и бросился к машине, где его уже ждали сидевший за рулем Лайтс, Полано на пассажирском месте и переводчик на заднем сиденье.
– Это был сумасшедший дом! – восклицает Лайтс.
Будущий перебежчик сел на заднее сиденье взятого напрокат 500-го «Мерседеса», и машина рванула вперед. Клима осмотрел салон.
– Клевая тачка, – сказал он через переводчика. – До какой скорости разгоняется?
Ответ не заставил себя долго ждать. Лайтс пришпорил роскошный седан и мгновенно загнал стрелку спидометра за отметку 190 км/ч, устремившись по автобану – немецкой трассе – без ограничений скорости. Лайтс рассказывает, что ему хотелось как можно быстрее и дальше умчаться от гостиницы сборной ЧССР, где скоро хватятся Климы, когда он не явится на вечернюю поверку в 23:00. Они гнали вглубь Баварии – да так, что только пятки сверкали.
Почти пять недель их троица пряталась по отелям Западной Германии, проводя большую часть времени на юге страны. Полано утверждает, что они побывали в Штутгарте, Франкфурте, Кобленце и многих других городах. Спустя полтора месяца они наконец отважились обратиться в посольство США, хотя опасались, что за ними следят чехословацкие агенты. Благодаря политическому влиянию Майка Илича, у которого тогда были связи в Вашингтоне с правительством Рейгана, иммиграционная служба США предоставила Климе так называемое «разрешение на въезд по гуманитарным соображениям».
Беспокойство Петра росло день ото дня. Стараясь не привлекать внимания, он постоянно боролся со скукой. Однажды ему удалось уговорить своих кураторов дать ему прокатиться на «Мерседесе» по загородному шоссе. Прав у него не было даже на родине, но Клима заверил Лайтса и Полано, что уже не раз водил.
Из этой поездки он вернулся в целости и сохранности, хотя, по собственному признанию, любил полихачить. А вот машина не вернулась. Он разбил ее в лепешку.
– Петр со смехом рассказывал нам про аварию, – говорит Полано. – А вот девушке из автопроката «Херц» было совсем не смешно.
Лайтс был рад уже тому, что для Климы все обошлось без единой царапины.
– Слава богу, это был «Мерседес», – говорит он. – Не машина, а танк.
Клима
