некоторая ясность, у меня созрел генеральный план.
Проживя с мамой бок о бок столько лет, я ни разу всерьез не задумывалась, что она не только принеси-подай, а человек. Глупо сказано, она не только человек, она женщина. Блин, еще хуже звучит. В общем, с ней что-то не в порядке, а я сижу сложа руки и за свою жизнь ничего для нее не сделала. Впрочем, если задуматься, то я вообще ни разу ничего не делала этакого. Звучит еще грустнее. Хорошо было тем, кто воевал с фашистами. У них что ни день – сплошной подвиг, а мы тут вошкаемся как сволочи. Правда, на ниве настоящего геройства приоритет принадлежит мужчинам, но тут уж я ничего не могу поделать, что выросло, то выросло.
Машинально приговорив несколько конфет, я загоревала. Так можно всю жизнь прозябать в мелочных заботах, а кто-то тем временем спасает малышей из горящего дома и отдает свою жизнь на благо отечества. От пафосности последнего умозаключения мне стало тошно. Пришлось снова кипятить чайник, надеясь, что чашка кофе заставит мозги работать в нужном направлении. Отпив глоток, я уверилась: надо быть проще, хочешь быть героем – геройствуй.
Итак, мне захотелось свернуть горы, совершить подвиг. Или хоть какой-то стоящий поступок, который позволит мне уважать саму себя. Черт, снова получается, что я для себя стараюсь.
В этот раз все будет иначе – поступок будет всецело посвящен маме. Я деликатно выясню, чем она занимается. Пойду работать. Вызволю ее из кабалы. А потом мы заживем счастливые. Понятное дело, когда-нибудь я выйду замуж. Надеюсь – за Игоря. Мама поймет, что мне помощь больше не нужна. Тогда она снова вернется на работу, и ее кошмарный сон закончится. Еще бы неплохо показать ее психоаналитику. Что-то с ней не в порядке. Не может женщина впадать в добровольное рабство, отказываясь ради мужа от своей индивидуальности. Еще лучше – попутно прибить папашу, но такой расклад был отвергнут в силу откровенной его криминальности.
Такой вот вполне выполнимый план. Неплохо, правда?
Я – молодец.
Для начала пришлось поделиться своими гениальными идеями с Игорем. Он одобрил. Но предложил для очистки совести сначала попробовать поговорить с мамой по душам.
Совет оказался невыполнимым.
– Мама, я уже выросла. Значит, мы может быть откровенными?
– ?
– Я про то, что твое поведение меня беспокоит.
– ?
– Не делай бровки домиком, морщины на лбу появятся. Я знаю, что ты почти каждый день куда-то уходишь.
Снова молчит, чуть улыбаясь.
– Я видела тебя в аэропорту!
Мой козырь не произвел ожидаемого впечатления.
– Ты живешь двойной жизнью. – Сама понимаю, что прозвучало патетически. – Я хочу тебе помочь!
– ?
– Ну, ответь, наконец, где тебя носит? Может, ты в секту вступила? Мы тебя вытащим.
Сложенные в замок руки подпирают подбородок. Внимательный взгляд, от которого мне хочется укрыться, например, под столом.
