пойдет на каждый кусочек моего текста.
Лиза выходит в кабинет, я влетаю в монтажку, сажусь, низко нагибаю шею, прижимаю губы к рыхлому поролону микрофонного пыльника. Краем глаза слежу, как усталый Леха настраивает под меня звуковую аппаратуру. Пальцы его взлетают вверх, дают отмашку, я начинаю читать и сразу запинаюсь.
– Не успеем, – сипит он.
Я собираюсь, превращаюсь в робота, отчитываю без единой запинки. Пыльник щекочет губы, но отклониться нельзя, пойдет брак. Руки затекают: тяжело держать текст так, чтобы он был виден в зазор между микрофоном и моей же челкой.
– Молодец, – удивленно говорит Леха. – Надо же!
Он уже открывает по сети файл с моим видеорядом. Куски текста точно встают в подмонтированное мной видео, и только в паре мест приходится подрезать секунды по две.
– Успели? – удивляется Данка.
– Ага, – отвечаю я. До эфира – меньше пяти минут.
– Ну вы даете!
– Я черновик склеила, пока ждала.
– Молодец… – В Данкином голосе уважение.
– Выпуск как: нормальный?
– Нормальный. – Данка потягивается в офисном кресле, вытягивая руки над головой и ноги – под столом. – Четыре сюжета и устная.
– Еще устную нашла?
– Нашла.
– Где?
– Сводки, дорогая, надо читать внимательно. Я решила пересмотреть, Надьке ГИБДД дала – она написала. Ну что, по домам?
– По домам, – тоскливо соглашаюсь я.
5 декабря, понедельник
Четыре часа дня. Аришка вернулась из парикмахерской и сидит у нас в кабинете, обложившись тональными кремами, пудрой, карандашами, румянами, помадой, тенями, тушью, тысячей ваток, тампонов и аппликаторов. Сейчас она накрасится и станет разбираться в путанице подводок, устных и анонсов, потом наденет пиджак и пойдет в студию – вести городские новости. Ее лицо несчастно.
– Ты чего такая? – спрашивает ее Лиза.
– Устала, Лиз. Просто сил нет. Вдвоем с Малышевой ведем, получается неделя через неделю – график жуткий, сама бы попробовала. А у меня еще новости на радио по утрам. Кошмар!
Аришка промахивается карандашом мимо глаза и начинает ожесточенно стирать неровную черту ватным тампоном.
– Зато денег больше… – Для Лизы это вопрос насущный, потому что она одна снимает квартиру.
– Я бы их отдала. С радостью бы отдала. – Аришка снова начинает красить тот же глаз. – Хожу к Виталю, говорю: посадите на эфир Надьку или Аню! Ни в какую. Я говорю: они уже вели на заменах, получалось нормально! А он – нет. Кто-то, видно, ему капает. Кто-то не хочет. – Кто? – спрашиваю я.
– Не знаю, – вздыхает Арина, – знала бы – убила.
– Леш! – кричит она вдруг в монтажку. – Ты меня сегодня дождешься?
Леха с Ариной живут в соседних дворах, и он часто ее подвозит.
– Дождусь. –
