нужно догнать чужака.
На стволе лиственницы – прибитая вонючая крыса. Так крысохвостые обозначают границы своих владений. Яснее всяких слов: мол, сунешься дальше – с тобой будет то же, что и с крысой.
Здесь чужак сидел у костра, совсем недавно. Хуккан сдул пепел с еще горячих угольков. А один ли был чужак? Вот примятое место, а вот еще одно, побольше… Двое! На краю поляны нашлись следы обоих – очень разные, но ни у Волков, ни у крысохвостых таких следов не бывает. Значит, дедушка не обманулся в худших подозрениях – чужаков действительно двое. Здесь, на этой поляне, они встретились. Отсюда они пошли вместе…
Один из них хромает. Это хорошо. Тем легче настичь.
– Вперед идите, – негромко сказал Куха двоим соплеменникам. Волки хорошо знакомы с повадками крысохвостых, им и вести разведку. А о том, чтобы дозорные хорошенько смотрели по сторонам, Куха не сказал – незачем зря колыхать воздух. Если и есть где-то беспечные люди, то только не в племенах, граничащих с крысохвостыми. Беспечный рожден, чтобы тешить врага, спускающего из-за куста тетиву, больше он ни на что не годен.
Но нет времени красться по-лисьи. Рейд во владения врага будет дерзок и стремителен, словно внезапный удар копьем. И так же молниеносно надо уйти, свершив необходимое.
В овражке спрятали тощие котомки с лепешками и сушеным мясом – походной пищей воинов. Легкий, но излишний груз. Обеих собак, шикнув на них, увели с поляны и привязали к деревьям. Четвероногие братья Волков умны, натасканы на охоту, но в набеге от них больше шуму, чем проку. Пусть полежат здесь.
Шаги дозорных перестали быть слышны. Куха в сомнении вертел головой, склонял ее набок, слушал тишину. Воины забыли дышать. Кивок – все в порядке, можно идти, вернее, неслышно бежать по горячему следу.
Скоро… Теперь уже очень скоро.
Глава 10
И не могло нам в мысль уже прийти
Искать спасенья в бегстве бесполезном.
Прямо посреди вытоптанного стадами поля нелепым чирьем одиноко выпирал невысокий крутой бугор, сложенный красно-черным гранитом. Пояс гор, раскинувшийся вширь где на пять, а где и на десять дневных переходов, в длину же никем не измеренный, любит пошутить: то нагромоздит скопище лесистых сопок, прижавшихся друг к другу тесно, как опята, то воздвигнет одну, но неприступную кручу, а то и смилостивится над людьми, раздвинет горы вокруг уютной долины – но и тут пошутит по-своему: возьмет да и вытолкнет из мягкой земли гранитный кулак высотою в десять, а то и двадцать человеческих ростов.
Каменный взгорбок был стар, ветры, вода и корни сумевших прорасти и выжить на граните сосен расширили трещины, раздвинули огромные валуны. Некоторые скатились к подножью, другие еще держались, заклинив друг друга, образовав естественное укрытие, очень пригодное для того, чтобы прятаться от стрел.
Этим и занимались восемнадцать человек, вовремя
