нигде не надо топтать? А то есть у нас тут… человечек с птичьей фамилией… ее хлебом не корми, дай только тропинки протоптать.
Людмила Ефимовна со звучной фамилией Петухова вовсе не была настроена на веселый лад.
– Девочки, я, конечно, полью, чего там надо, но только… мы завтра же домой! Прямо… прямо завтра же! У меня там внук без присмотра! Что они из него воспитают? Нет, Машенька, уж ты меня прости, но… завтра ты меня домой отвези, а уж вы тут с Василисой… Я вам и Малыша оставлю, чтоб не так страшно было! И Финьку, чтоб повеселей. А меня… завтра домой.
– Нам бы дожить до завтра-то, – прервала ее Василиса. Она-то точно знала, что завтра обязательно случится что-нибудь такое, что уехать будет никак нельзя, так зачем себе сегодня нервы мотать?
На огороде нашлась работа всем. Если сначала Василиса мечтала развалиться в шезлонге и получать щадящий вечерний загар, то после первого же ведра воды, которое на нее «случайно» выплеснула Люся, пришлось вскочить и весело носиться по грядкам, таская лейки.
– Ну, на сегодня все, – довольно улыбалась Маша, когда все посадки были политы по несколько раз. – Вы сейчас отдыхайте, а я съезжу к бабушке Вере – это в деревне, тут недалеко. Она мне всегда молоко продает.
– И меня возьми! – взмолилась Люся. – В город добросишь. Я домой хочу! Мне надо! Ну, чтобы завтра тебе не отвлекаться.
– Маша, ты и сегодня не отвлекайся, – прервала подругу Василиса. – Возьми лучше не Люсю, а сыворотку у этой бабушки. Говорят, сыворотка божественно действует на кожу лица! Я буду сегодня делать маски.
Маша кивнула, прыгнула в машину, и через минуту ее уже и след простыл.
Подруга поехала в ближайшую деревню за молочными продуктами, а Василиса с Люсей должны были наслаждаться дачным отдыхом.
Василиса переоделась в купальник, который сама же связала еще зимой, и вышла на полянку, где у Марии предполагалась зона отдыха, а Люся понуро плелась следом.
Фигура зрелой женщины в купальнике немного не вписывалась в пейзаж: ярким огнем полыхали пионы, торжественно возвышались ирисы, благородно являли себя миру благоухающие розы, и среди этого благолепия торчала, будто шест, длинная Василиса, растопырив руки для ровного загара.
– Люся! Ты посмотри, какая прелесть! Да не на меня смотри, я еще не окрасилась в шоколадный цвет. Смотри, как здесь дышится! Ну куда ты пялишься-то?
– Я на Финьку смотрю, он уже мышку поймал, кажется, – удивленно вздернула брови Люся.
– А чему ты удивляешься? Здесь же сущий рай, здесь же всего полно – мышей так и вообще хоть лаптем ешь! Кстати, твоя Ольга звонила. Они решили, что раз уж тебя все равно в городе нет, они свозят Василька к Володиной маме. Пусть малыш подышит свежим воздухом, та бабушка тоже по нему скучает.
– Как же это к Володиной?! – всполошилась вдруг Люся. – Но… это же на месяц получается! Это пока они до той деревни доберутся, пока отдохнут… А нельзя, чтобы они сюда Василька привезли? Здесь же вон как хорошо!
