была молода, хороша собой и еще... Еще она любила духи с нотками лаванды. Глубокий, волнующий аромат был еле различим в глубине разорванного пакета...
Областной суд встретил Елизавету гулкой тишиной коридоров. Поднявшись в канцелярию суда по широкой мраморной лестнице, она предъявила адвокатское удостоверение и попросила о встрече со своим подзащитным. Молоденькая девочка-секретарь рассмотрела ее без особого интереса и велела следовать за ней. Они прошли по темной, без единого оконца лестнице, не такой парадной, как та, которая предназначалась для посетителей. Здесь водили заключенных, поэтому внешние изыски были совершенно необязательны. Они долго спускались вниз, в подвальное помещение, пока не оказались перед металлической массивной дверью с глазком. Их впустили после первого же звонка.
– Адвокат к Бойко! – звучно отрапортовала девица и, повернувшись к Елизавете, попросила: – Пожалуйста, недолго. Заседание начнется ровно в четыре. У вас пятнадцать минут.
Что можно сделать или сказать за пятнадцать минут? Хорошенько отчитать Бойко? Швырнуть деньги? И то, и другое было неразумно. Поэтому Елизавета, вдохнув полную грудь воздуха и едва не поперхнувшись вонью, смело двинулась по проходу между рядами зарешеченных боксов. В них уже было полно заключенных. Был конец рабочего дня, и многие подсудимые после процесса дожидались момента, когда их отправят по следственным изоляторам. В помещении стоял гул множества голосов и смрад от обилия плохо мытых тел и дешевого курева. То тут, то там раздавались нагловатые возгласы. Заключенные, одуревшие от тоски по женщинам, встречали ее появление бурным восторгом.
– О, детка! Ты случайно не ко мне?
– Интересно, сколько стоит такой адвокат?
– Цыпа, черкни телефончик!
Дубровская, сжав зубы, пробиралась вперед, пытаясь отыскать среди заключенных знакомое лицо. Конвоиры и не думали ей помогать. Сидя за дальним столом у двери, они азартно резались в карты.
– Елизавета Германовна! – раздался вдруг взволнованный голос. – Как хорошо, что вы пришли.
Жаль, что сама Дубровская не могла обрадоваться встрече. Бурные события этого дня привели ее не в самое благодушное настроение.
– Здравствуйте, Виталий! – произнесла она, стараясь, чтобы ее голос не звенел от гнева, но сделать это было непросто. – Я не ожидала, что вы так со мной поступите. Скажу прямо, я возмущена вашей беспардонной вербовкой.
– Боюсь, я вас не понимаю, – пробормотал Бойко, ошалев от ее натиска.
Но Дубровская уже не думала отступать. Ее клиент довольно натурально изображал удивление, и это злило ее еще больше. Наверняка он видел в ней идиотку, которую легко обмануть жалостливым письмом и дневником с воспоминаниями. Она не удивится, если узнает, что идею он заимствовал из какой-нибудь малобюджетной американской мелодрамы. Посылка с деньгами была подброшена на случай, если она
