порядка…
– Почему нет? – буркнул он. – Мама приходила, убиралась…
– Мама?! Значит, плохо убиралась.
– Это вряд ли.
– Ну, не знаю. Посуда не блестит, пыль на полках…
– Мы будем обсуждать мою маму?
– А ты предлагаешь обсудить меня? – обернувшись к мужу, язвительно улыбнулась она.
– Может, и предлагаю… Почему ты шла под ручку с Тихоплесовым? – угрюмо спросил он.
– Не вижу в этом ничего предосудительного, – отрезала она.
– Ты летела с ним в одном самолете.
– И что?
– Ты жила в одном с ним отеле.
– Да, но в разных номерах… Или ты сомневаешься? – Дарьяна осуждающе сощурила глаза.
– Нет, но… – замялся Валентин.
– Что – но? Если ты меня в чем-то подозреваешь, так и скажи… Ну, будь мужчиной! – Она не просто требовала, она провоцировала.
– Что сказать? – стушевался он.
– Ну, что я проводила время в одном номере со своим боссом. Ну, чего ты молчишь? Или ты не мужчина?
– Так, может, и не было ничего, – совершенно растерялся Валентин.
– А если было?
– Да нет, не было…
– Тогда чего ты меня терроризируешь?
– Я не терроризирую…
– Ну да, чтобы терроризировать, хотя бы характер нужно иметь. – Ее губы скривились в пренебрежительной ухмылке. – А где твой характер, Полунин? Почему ты не можешь говорить прямо?
– А ты можешь?
– Это не украшает человека, когда он отвечает вопросом на вопрос. Но и за отговорками прятаться тоже некрасиво, поэтому я скажу прямо. Мы с Тихоплесовым были на оружейном симпозиуме. Да, во Франции. Да, в Марселе. Да, в июне. Да, купались в море. Да, купались, но вместе не спали. Этого не было. Ты должен мне верить. – Дарьяна пристально посмотрела на Валентина, и он не выдержал, отвел глаза. – Ответ исчерпывающий?
– Э-э… А почему ты шла с ним под ручку?
– Я не шла с ним под ручку, как ты говоришь. Я просто опиралась на него. Ты должен был заметить, что мой багаж был немного тяжеловат для женщины.
– Он мужчина, он мог бы помочь.
– Он предлагал мне помощь, но я отказалась. Ты же знаешь, я не люблю, когда кому-то что-то должна, – с мягкой улыбкой, но жестким тоном отрезала Дарьяна.
– Знаю.
– И еще, если я тебе вдруг изменю, ты узнаешь об этом первым.
– Э-э… Но ты же не изменишь?
– Ты в этом уверен? – Голос ее прозвучал тихо, но при этом оглушающе.
– Ну, ты же меня любишь.
– Люблю, – не раздумывая, ответила Дарьяна.
И это успокоило Валентина. Но и разговаривать с женой больше не хотелось. После мажорной ноты вновь могла последовать минорная, а он и без того уже истерзал себя переживаниями. Он решил просто спрятаться от Дарьяны,
