попить есть что. От кваса до коки и от «Хеннесси» до «Тройного» одеколона. А ты гуляй, гуляй, гуляй, душа, до чего ж девчоночка хороша...
И только собрались мы гульнуть, только старый князь Путиславльский начал тост говорить: «Один молодой князь приехал в Тифлис...» – как в терем влетел кот Баюн и заорал:
– Спать, гады, спать, падлы, всем спать!
А вслед за ним влетела бородатая чувиха сильно средних лет, схватила мою Лолиту и вылетела с ней в окно.
А все спят. Кроме меня. Мне эти Мессинги, Кашпировские мимо кассы. Последнее мое снотворное состояло: две таблетки клоназепама, две – леривона, две – паглюферала № 3. И то с трудом. Со стаканом то есть. А тут эти заклинания... спать, падлы... Я тебе покажу, падла. Хватаю его за хвост. Он было заорал да хотел мне в волосы вцепиться, а потом узнал:
– Это ты, что ли?
– Я, что ли.
– В 95-м году в 30-м отделении лежал?
– Лежал.
– Глюки?
– Они.
– Ну, извини, браток. Служба.
– Да что происходит, куда невесту мою уволокли?
– Да дело простое. Принцесса аглицкая на тебя глаз положила и приказала тетке Черномор Лолитку твою утащить.
– А куда утащить?
– На кладбище. Там ноне у вурдалаков тусовка намечается. Свадьба Дракулы Шестнадцатого.
– А Лолита при чем?
– Как «при чем»? Невесты-то нет. Вот Лолитку твою и поволокли. А англичанка эта тебя и охомутает.
– А откуда эта англичанка меня знает?
– Да в тарелочке с наливным яблочком видела.
– Кхе... ну и как я ей?
– Ой, говорит, гламурный, ой, говорит, кобель, ой, говорит, вылитый Элтон Джон.
– Ни фига себе комплиментик. Она, случаем, не мужик?
– Не-е-е-е!.. Нормальная транссексуалка.
– Так передай этой нормальной транссексуалке, что не видать ей русского мужика в своей аглицкой постели! Не обнимать врагине тела моего русского, не ворошить кудрей моих, от о2тцев доставшихся, не лобзать жезла моего державного! В Лолите сердце мое, душа моя. И прочая физиология.
Вышел я на крыльцо и пустил из лука моего верного четыре стрелы на все четыре стороны света. Авось какая-нибудь в Лолиту попадет, она и откликнется. И точно, с трех сторон кваканье лягушачье призывное отозвалось. А на хрена мне три царевны? Зато с севера донеслось близкое и родное:
– Что ж ты, любезный жених мой, солнце мое ненаглядное, звезда очей моих, стрелой своей острой чувства мои поранил?
Вот куда путь мой лежит. Там, на кладбище, где ветер свищет, сорок градусов мороз, упырь сидит и сидит себе в ожидании Лолиты моей, чтобы осуществить принуждение к любви, чтобы кровушку ее выпить и одним разом сделать из нее почетного донора.
Скачу себе на север, вот кокошник знакомый на пути лежит, а дале – черевички от Прадо, ожерелко бри�
