Стихотворения. Осип Мандельштам

      Когда на площадях и в тишине келейной

      Мы сходим медленно с ума,

      Холодного и чистого рейнвейна

      Предложит нам жестокая зима.

      В серебряном ведре нам предлагает стужа

      Валгаллы белое вино,

      И светлый образ северного мужа

      Напоминает нам оно.

      Но северные скальды грубы,

      Не знают радостей игры,

      И северным дружинам любы

      Янтарь, пожары и пиры.

      Им только снится воздух юга —

      Чужого неба волшебство, —

      И все-таки упрямая подруга

      Откажется попробовать его.

      Я не искал в цветущие мгновенья

      Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,

      Но в декабре торжественного бденья

      Воспоминанья мучат нас.

      И в декабре семнадцатого года

      Все потеряли мы, любя;

      Один ограблен волею народа,

      Другой ограбил сам себя…

      Когда-нибудь в столице шалой

      На скифском празднике, на берегу Невы —

      При звуках омерзительного бала

      Сорвут платок с прекрасной головы.

      Но, если эта жизнь – необходимость бреда

      И корабельный лес – высокие дома, —

      Я полюбил тебя, безрукая победа

      И зачумленная зима.

      На площади с броневиками

      Я вижу человека – он

      Волков горящими пугает головнями:

      Свобода, равенство, закон.

      Больная, тихая Кассандра,

      Я больше не могу – зачем

      Сияло солнце Александра,

      Сто лет тому назад сияло всем?

      В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа.

      Нам пели Шуберта – родная колыбель!

      Шумела мельница, и в песнях урагана

      Смеялся музыки голубоглазый хмель!

      Старинной песни мир – коричневый, зеленый,

      Но только вечно-молодой,

      Где соловьиных лип рокочущие кроны

      С безумной яростью качает царь лесной.

      И сила страшная ночного возвращенья —

      Та песня дикая, как черное вино:

      Это двойник – пустое привиденье —

      Бессмысленно глядит в холодное окно!

      Твое чудесное произношенье —

      Горячий посвист хищных птиц;

      Скажу ль: живое впечатленье

      Каких-то шелковых зарниц.

      «Что» – голова отяжелела.

      «Цо» – это я тебя зову!

      И далеко прошелестело:

      – Я тоже на земле живу.

      Пусть говорят: любовь крылата, —

      Смерть окрыленнее стократ.

      Еще душа борьбой объята,

      А наши губы к ней летят.

      И столько воздуха и шелка

      И ветра в шопоте твоем,

      И, как слепые, ночью долгой

      Мы

Скачать книгу