помогая тебе?
Спорить не приходилось.
– Что тебе надо не просто спасти Наталью Берг, но и узнать, кто они, несущие погибель и страх? Что происходит в их логове, в чем их сила?
– Это… конечно, – согласился Степа. – Само собой…
– Тогда тебе все понятно, Степан. Пойти, помочь – и узнать. А дальше – решай сам. Если увидишь, что беда невелика, то пусть все идет своим чередом. Если же нет – думай…
«А чего тут думать?» – хотел по привычке выпалить Косухин, но осекся.
– Важно, чтобы ты решил сам. И прежде всего – для тебя…
– Это для всего народа важно! – возразил Косухин, почувствовав в речи собеседника нотки интеллигентского индивидуализма.
– Отчего ты говоришь от имени народа? – поинтересовался незнакомец. – Разве ты один воюешь за него? Разве те, кто умер, не имели свой голос? Чем ты лучше их?
Сказано это было настолько веско, что Косухин сник.
– Истинно говорю: это важно для тебя самого.
Степу так и тянуло почесать затылок, что обычно сопутствовало размышлению, но он все же сдержался. И тут он сообразил, что незнакомец, чьи дрова они жгли и в чьем убежище отдыхали, вероятно голоден.
– Вы… того… – начал он. – Поужинаем…
– Ты поделился со мной огнем, – улыбнулся гость. – Иногда это важнее, чем преломить хлеб. Я не голоден, Степан…
Гость встал.
– Мы поговорили обо всем, кроме награды. Чего хочешь ты?
– Я? – поразился Косухин. Награды он был согласен получать лишь от имени трудового народа.
– За все положена награда, – твердо повторил незнакомец. – Все имеет свою цену.
– Это у вас имеет! – огрызнулся Степа, вспомнив уроки Закона Божьего в заводской школе. – Это у вас за чечевичную похлебку чего-то там отдают…
– У нас? – искренне удивился гость.
– А, ладно! – решился Косухин. – Там, у старика, что нас прятал, дверь есть. Интересно было бы туда заглянуть. Только чтоб обратно вернуться!
– Не ведаешь, о чем просишь, – покачал головой незнакомец. – Но да будет так… Прощай, и если будет невмоготу, проси помощи – тебе помогут.
– У кого?
– Ты просил помощи возле тела Ирмана. Просил, когда падал самолет. Тебе помогли…
Косухину стало жарко. «Откуда?» – мелькнуло в голове, и вдруг его охватило странное чувство, похожее на стыд.
– Я… ну, в общем, в Бога не верю…
– Не лукавь сам с собою, Степан. Мы еще увидимся… Прощай…
Степа едва кивнул в ответ, почему-то ожидая, что его гость исчезнет в столбе пламени или воспарит в небо. Но незнакомец, секунду постояв на пороге, быстрым шагом направился вправо, как раз туда, где лежала тропинка, ведущая к Шекар-Гомпу. И почти тут же звезды стали гаснуть, а из налетевшей тучи пошел густой пушистый снег.
– …Что, уже утро?
Арцеулов выбрался из-под тулупа, недоуменно
