трех дорог, – пояснил Ростислав.
Мудреное латинское словцо было употреблено всуе. Дело было и так ясное – тропинка раздваивалась. Один путь вел к подножию следующей горы, другой сворачивала вправо.
– Если генерал говорил правду об ущелье, то это туда, – Ростислав указал на правую тропу. – Рискнем?
– Эх, не верю я этой контре! – вздохнул Степа. – Ладно, все одно, в степь не уйдешь…
Они свернули вправо. Тропа резко покатилась вниз, отвесные склоны расступились, и перед ними открылось глубокое ущелье, тянущееся далеко на юг. Косухин вгляделся и неодобрительно бросил:
– Попались, чердынь-калуга! Не скроешься.
Он оказался прав – скрыться было действительно негде. Арцеулов молчал, взгляд его не отрывался от склонов – капитан искал выход.
– Генерал сказал так: «Если вы верите в бога Христа или в других богов, то они помогут вам…» Если мы верим…
– Гляди! – внезапно крикнул Степа, указывая на узкую тропу, ответвлявшуюся от основной дороги. Она уходила вверх по склону, петляя между острых камней причудливой формы.
– Снова тривиум, – негромко, самому себе, проговорил Арцеулов. – Если мы верим в бога…
– Ты чего? – не понял Косухин. – Погляди – какая-то дыра! Пещера вроде…
– Это не пещера, – всмотревшись, покачал головой Ростислав.
Тропинка, забравшись метров на сто вверх по склону, пропадала у ровного четырехугольного отверстия, высеченного в скале. Можно было заметить четко обозначенный порог и грубо выбитое изображение над черным входом.
– Храм! – осенило Ростислава. – Если мы верим в бога Христа или других богов…
– Так чего, нам туда? – недоверчиво спросил Степа.
Арцеулов задумался. Где-то сзади, возле невидимого за поворотом тропы входа в ущелье, послышался стук копыт.
– Наверх! – решил он. – Может, не заметят.
Косухин не спорил. Встречать врагов на верхнем краю почти отвесной тропы лучше, чем убегать от них по ущелью.
Арцеулов взбирался первым. Тропа стала почти отвесной, приходилось то и дело цепляться руками за камни. Чертыхавшийся Степа отставал на добрый десяток шагов. У Косухина дело не ладилось – камни вырывались из-под ног, да и вообще, лазить по горам он был не мастак.
Тропа, свернув вправо, внезапно кончилась, выведя на небольшую ровную площадку. Капитан остановился, переводя дух, затем поглядел вниз. Оставленное ими ущелье было пустым и безлюдным, но слева, где находился первый перекресток, слышались голоса и негромкое лошадиное ржание. Ростислав поглядел направо – ущелье тянулось дальше версты на три, но затем резко обрывалось, упираясь в отвесный склон. Тупик!
На площадку вылез недовольный и запыхавшийся Степа, отряхнул с рук сухую холодную пыль и тоже поглядел вниз, откуда уже доносился стук копыт.
– Присядьте! – шепнул Арцеулов.
В ущелье въезжал патруль – пятеро в знакомых
