дружба организмами. Этот парень-мужик, по натуре добрый и не урод, даже и не ведал, что всё так получилось. Он наверняка посчитал, что Мария нашла себе другого и, как-то, постарался забыть всё то, что их связывало.
Когда приезжий геолог, который несколько лет в Потайпо отирался, всё же, уехал отсюда, во многом и по причине своей несчастной любви, то Мария почти сразу же вышла замуж за красавца… молдаванина Татану. Охотником он считался хорошим и тогда ещё не глотал водку, как пеликан. Принимал её вовнутрь только по большим праздникам, в пределах разумного и допустимого.
Любил очень Марию, чего и не скрывал от неё и окружающих. По причине этой многие грехи ей смог, что называется, списать. Но их совместная жизнь заладилась только поначалу. Потом всё пошло наперекосяк.
– Вот такие-то дела, Ирочка, – как бы, подвёл итог сказанному Прозоров.– Ты уже взрослая и должна знать всё.
– Мне больно и страшно оттого, что я, получается, не родная дочь моему отцу Тарасу Ивановичу Татану. Значит, люди всё говорили правильно. И это – никакие не сплетни.
– А какая тебе-то разница, дурочка? Скорей всего, и твоего настоящего батяни в живых-то уже давно нет. А если ещё он на белом свете, то о твоём существовании и не ведает. Да и где он, никто не знает.
Ирина вытирала платком бегущие по щекам слёзы. Такая новость не очень-то её и радовала.
– Так мой отец, настоящий, – она вытерла слёзы на щеках прямо передником,– который вырастил меня, знал, что я не его дочь?
– Ясно, что знал. Ведь он женился на Марии, когда та была уже на четвёртом месяце беременности.
– Он настоящий человек и… мой отец. И никто другой! Но почему тогда такой вот… стала моя мама?
– Не могла она забыть залётного геолога. Он тоже не забыл. Ведь долго ей письма писал. Мария ему ни на одно послание не ответила.
Да, так ведь все и происходило. А подруги Марии, по её просьбе, конечно, большой грех совершили. Однажды написали этому человеку, что Мария умерла. То ли от простуды, то ли ещё от чего… Решила она таким вот странным и весьма жестоким образом разрубить все узлы. Если сразу, получается, не полюбил он её, то такому… красавчику и, как говорится, от ворот поворот. Кроме того, она и замужем уже за Татану находилась.
Но не любила она Тараса… Потому и пошла в загулы. А потом и он вслед за ней. Туда же… сначала в весёлую жизнь, а потом и в могилу.
– Страшны истории твои, дедушка,– Ирина облокотилась на спинку стула.– Почему же мы такие несчастливые?
– Ты заладила всё одно – «несчастливые» да «непутёвые». Потому видно, что так Богом дано. С одной стороны, а с другой – и самому надо думать, что и как делать, чтобы человеком остаться. Вот и получается, что одна такая маленькая закавыка в существовании твоей матери Марии не шибко приглядно смотрится. Пьянство и распутство.
– И ты туда же, вредный старик! Как флюгер. Куда ветер дует, туда и ту поворачиваешься.
– Никакой я не
