и в знак этого я… надел косуху. Она была символом того, что тот, кем я был раньше, давно мертв… С родителями я вообще только по телефону немного общался, пока меня мать случайно не увидела… в полном обмундировании…
Что мне делать? Стать “приличным человеком”, как говорит отец, или гнуть свою линию? Он может спокойно перестать оплачивать институт, мы сильно поцапались. Может, действительно уйти из дома на время?»
Что тут скажешь? Кто прав, кто виноват? Отец вроде бы формально прав, требуя послушания. Но перечитайте этот диалог еще раз внимательно. А теперь вдумайтесь: о влиянии музыки на психику человека отец и не задумывается. Его главный вопрос: «Кто вами руководит?» Отцу невыносимо, что сын может прислушиваться к кому-то еще, кроме него, что его бывший покорный раб может попытаться сменить хозяина. «Ты находишься под чьим-то влиянием, тобой манипулируют», – повторяет отец. Но ему и в голову не приходит, что сам он постоянно, всю жизнь манипулировал своим ребенком и никогда не считал, что это плохо. Впрочем, таково его отношение не только к сыну, но и ко всему молодому поколению: «Вы не могли сами придумать такое, вы еще молокососы, вы еще ничего не понимаете… ты сейчас не понимаешь, ты как зомби… вы все как зомби…» Однако самому быть повелителем зомби – это вполне устраивает отца.
В той модели воспитания, которую избрали эти родители, в порядке вещей психологическое давление и шантаж: «тебе выбирать: или семья, или…», мать «слезно просит никуда не уходить… она живет только ради меня… если я уйду, то она умрет…». И при этом родители, конечно же, не забывают, что материально сын все еще от них зависит. Взывание к чувству долга неблагодарного мальчишки, ради которого, конечно же, родители только и живут, а он этого не ценит, стремление возбудить в нем чувство вины – это единственное оружие, оставшееся родителям в борьбе с собственным ребенком, потому что к сердечному чувству, к любви своего сына они воззвать уже не в состоянии, потому как нет ее, любви. Потому что уже нарушена та великая духовная связь, которая изначально связывает детей и родителей, ни о каком выполнении заповедей с обеих сторон нет и речи, родители давно не авторитет, счастье – быть как можно дальше от них. И это тот самый росток, из которого вполне может развиться неприятие не только земного, но и Небесного Отца. Протест разрастается, выходит за порог родного дома, и вызов бросается уже всему миру, его нравственным основам: «Я – сатанист».
Что делать в данной ситуации – однозначного ответа дать нельзя. Сын мог бы попытаться прислушаться к отцу, понять его беспокойство и поговорить с ним по душам. Не оскорблять в ответ, не хамить людям, которые дали ему жизнь, но уже по-взрослому и необидно представить свою жизненную позицию. Однако беда в том, что в таких семьях ребенка могут научить чему угодно, но только не спокойствию в ответ на обиду. Можно было бы еще посоветовать молодому человеку проявить в полной мере ту силу воли, которая ему, видимо, присуща – например, он мог бы попробовать начать зарабатывать себе на жизнь, попытаться стать вполне самостоятельным. Тогда бы он уже другими глазами смог взглянуть на эту историю. Взрослая жизнь таит немало подводных
