ты думаешь, она что-то чувствовала?
Она дует на ногти.
– В смысле, когда она умерла? То есть убила себя.
Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих тринадцатый:
«Претерпевший же до конца спасется».
Согласно сегодняшнему расписанию, я сейчас должен чистить фильтр кондиционера. Вытирать пыль в зеленой гостиной. Потом еще нужно почистить медные ручки. И выбросить старые газеты.
Наш час уже на исходе, а я так и не рассказал о Фертилити Холлис. О том, как мы встретились в мавзолее. Мы бродили там целый час, и она мне рассказывала о движениях и школах в искусстве двадцатого века. О том, как художники этих движений и школ изображали распятого Христа. В самом старом крыле мавзолея, в крыле Умиротворения, Иисус изможденный и романтичный, с большими влажными глазами и ресницами длинными, как у девушки. В крыле, построенном в 30-х, Иисус – мускулистый супергерой в традициях социального реализма. В сороковых годах, в крыле Безмятежности, Иисус – абстрактное нагромождение плоскостей и кубов. Иисус пятидесятых – это отполированная деревяшка в стиле датского модерна. Иисус шестидесятых сколочен из деревянных обломков.
В семидесятых мавзолей не расширяли, а в крыле восьмидесятых нет вообще никакого Иисуса – там только мирской полированный мрамор зеленого цвета и неодухотворенная медь, словно в каком-нибудь универмаге.
Фертилити говорила об искусстве, и мы с ней бродили по Умиротворению, Безмятежности, Миру, Радости, Спасению, Восторгу и Очарованию.
Она сказала, что ее зовут Фертилити Холлис.
Я сказал, что меня зовут Тендер Бренсон. Более-менее похоже на настоящее имя, на нормальное человеческое имя.
Она сказала, что отныне и впредь собирается приходить к склепу брата каждую неделю. И пообещала прийти в следующую среду.
Психолог спрашивает:
– Прошло уже десять лет. А ты до сих пор не желаешь открыться и поделиться своими чувствами о погибшей семье. Вот скажи: почему?
И я говорю: я, конечно, жутко извиняюсь, но мне пора возвращаться к работе. Я говорю, что наш час закончился.
41
Пока еще не слишком поздно, пока до падения моего самолета еще далеко, нужно, наверное, объяснить, что у меня за имя. Тендер Бренсон. На самом деле это не имя. Это скорее определение моего положения в общине. Как если бы кто-то во внешнем мире назвал ребенка Лейтенант Смит или Епископ Джонс. Или Губернатор Браун. Доктор Мур. Шериф Петерсон.
Единственными именами в общине Церкви Истинной Веры были фамилии. Фамилию в семье получали по мужу. Фамилия служила для обозначения собственности. Фамилия была ярлыком.
Моя фамилия – Бренсон.
Мое положение – Тендер Бренсон. Это самое низкое положение.[4]
Однажды психолог спросила меня, не была ли фамилия чем-то вроде передаточной надписи на ценной бумаге или, может быть, клеймом проклятия, когда родители отдавали своих сыновей и дочерей на работу во внешний мир.
После массовых самоубийств
Английское слово «tender», помимо прочего, означает «человек, который обслуживает кого-то, присматривает за кем-то»; также – «молодой, неопытный человек», например: «children of tender years» – «дети младшего возраста»; также – «платежное средство». Таким образом, имя Тендер несет в себе сразу несколько значений.
