я. – Ну что ты говоришь. Что, я бы тебя не выслушала?
– Выслушала бы. И тут же сказала бы: а вот Стас…
– Ладно, сдаюсь! – Я подняла вверх руки. – Рассказывай.
– Да я не хотела вообще-то преждевременно его спугнуть. Знаешь, приметы всякие есть. Мужик-то вроде хороший. А прикол в том, что у него, оказывается, есть брат-близнец. Прямо капля в каплю. Или как там говорят? Знаешь, их можно ставить рядом и искать десять отличий.
– И будут? – заинтересовалась я.
– А как же. Разные мобильники. Разные ботинки. У того, второго, они нечищеные. А я вот теперь все время думаю, а что, если они поменяются? – Иришка нервно крутила волос. Она была вертихвосткой, вечно мечтающей о настоящей любви с большим количеством настоящих бриллиантов. Но девчонка она хорошая. Хотя бы потому, что никогда не считала, что меня повысили из-за романа с боссом.
– Что значит поменяются? Мобильниками?
– Нет, ты что – тупишь? Не понимаешь, о чем я? – Иришка присвистнула и рукой провела вдоль туловища. Я все поняла и покраснела.
– Не может такого быть!
– Не знаю, – задумалась та. – Если они махнутся ботинками и мобильниками, даже не знаю, замечу ли я разницу. Я когда его брата увидела, чуть не упала. Он познакомил меня с ним и его женой. Сказал, что ему мнение брата очень важно! Может, он меня ему показывал просто?
– Ну с чего ты взяла? Может, у него самые серьезные намерения, – предположила я.
– Вообще-то он мне часто говорит, что он хочет детей. Странно, правда? Мужик хочет детей.
– Ага. Обычно они хотят новую модель «Мерседеса». Или просто новую модель. На двух ногах.
– Знаешь, мне давно такого не говорили! Да что там, вообще никогда, – задумалась Иришка.
– Мне тоже в основном говорят: «Я пока не готов ни к чему такому».
– Ой, только не надо про Стаса. Я уже не могу больше слушать. Все у вас нормально, чего ты все дергаешься?
– Он мне почти не звонит. И на совещаниях почти не смотрит на меня.
– А потом звонит и смотрит. И не только смотрит. Знаем, слышали. Ты докурила?
– Да, – кивнула я и поплелась обратно на наш этаж, к моей трубе.
После нашей со Стасом судьбоносной поездки на мою дачу я никак не могла снова обрести душевный покой, и Стас ничуть мне в этом не помогал. А ведь я действительно никак больше не пыталась на него давить. Все эти месяцы мы напоминали двух неумелых танцоров, преследующих одну цель – не наступить друг другу на ногу. Я так испугалась, что он всерьез исчезнет из моей жизни или просто перестанет меня замечать, что в его присутствии говорила только о погоде или котировках акций. И то, и другое было идиотизмом, но он с осторожностью минера поддерживал две эти темы. Раньше он мог позвонить мне ночью, чтобы рассказать, что у него на кухне потек кран и он совершенно не знает, что с этим делать. Или прямо посреди совещания прислать эсэмэску «улыбнись, пожалуйста». И я обворожительно улыбалась, вызывая недоуменные взгляды заместителей, которые принимались нервно осмат
