кыс, – позвал ее Артем и поманил пальцем.
Но нет, не пошла белка на зов. И тем избавила воздушного гимнаста от мучительных, гамлетовских сомнений – убивать ее или не убивать. Конечно, будь он отчаянно голоден, от колебаний и следа бы не осталось, но до столь высокой степени голода пока еще, слава те господи, не дошло.
Свидание с каким-никаким живым, теплокровным существом пошло на пользу настроению. Ну еще бы, ведь он не Робинзон Крузо, чтобы тащиться от полного одино…
Он встал как вкопанный. И от неожиданности даже забыл что-нибудь воскликнуть, что-нибудь подходящее к случаю, а к случаю лучше прочего подходило что-нибудь старинное, что-нибудь из речевого обихода великих первопроходцев прошлого, вроде «Заешь меня кабан!», «Будь я проклят!» или «Двадцать тысяч отборных чертей вам всем в задницу!!!».
Тропа. Это была тропа. Прямо перед ним была тропа. Едва заметная, однако несомненная тропа. Протоптанная людьми. «Почему так сразу людьми? А зверьем не может быть протоптана? Или некими… существами?» – подпустил гнильцы внутренний голос, ныне единственный собеседник Артема.
Артем присел на корточки и вгляделся в тропу. Трудно сказать, как удавалось Дерсу Узала и прочим чингачгукам читать по лесной земле, как по книге, и после с умным видом распинаться перед бледнолицыми недотепами: кто и куда тут прошел, когда проходили последний раз и что несли за спиной, не сидел ли при этом кто-то на закорках у идущего. А вот, скажем, Артему не удалось высмотреть ни на тропе, ни по ее краям ровным счетом ни-че-го?
– Где же вы, следы ботинок, велосипедных шин или четкие отпечатки лошадиных копыт? – тяжко вздохнул Артем. – А еще лучше оброненная туристами маршрутная карта с перечислением всех придорожных мотелей… Похоже, давненько тут никто не проходил. Но с другой стороны, думаю я, и зверье тут давненько не пробегало. Стал быть, есть надежда, что я все же угодил не на звериный Бродвей и хоть сегодня удастся не попасть под проносящиеся к водопою медвежьи и волчьи стаи, не столкнуться лоб в лоб с беспощадным оленем-шатуном или не сорвать вечернюю прогулку бешеному зайцу. Короче, все ясно…
Неясным оставалось только одно – налево или направо. Тропа шла параллельно склону, поэтому с равными шансами на успех можно было податься и туда, и туда. Ну, и куда? Ведь даже монетки не имеется, чтоб подбросить на «орел» или «решку». Положившись на авось, Артем отправился по тропе налево.
И долго не мог понять, ошибся он с выбором или нет. То казалось, что ошибся прямо-таки катастрофически и надо срочно возвращаться к распутью – это чувство охватывало его, когда тропа начинала забирать вверх. Но зато когда тропа очевидно уходила вниз – настроение поворачивало резко на сто восемьдесят. Так он и шагал в изменчивом настроении, бросаемый то в горе, то в радость…
– Стоп, машина. Вроде то, что нужно. От добра добра не ищут.
Наконец-то он набрел на что-то подходящее. Конечно, пределом мечтаний была бы пещера со всеми
