тественным. Не будем забывать, что и произведения Чеслава Милоша, лауреата Нобелевской премии, эмигрировавшего из Польши, в русском переводе появились тоже совсем недавно.
Как в творчестве, так и в жизни Романа Брандштеттера отличала духовная независимость – причем не только от какой-либо идеологии, но и от различных литературных течений и групп. Он выбрал индивидуальный путь и предпочитал общение в среде духовенства встречам с коллегами-литераторами. Каждую страницу в своей записной книжке он начинал словами: «Во имя Божие!» И это не были просто слова. Бог действительно занимал первое место в жизни Брандштеттера, хотя путь к вере для него оказался нелегким. Во время Второй мировой войны он потерял почти всех своих близких, а сам был вынужден уехать (через Париж, Вильно, Москву и Баку) в Иерусалим. Там писатель прожил несколько лет, прежде чем у него появилась возможность вернуться обратно в Польшу. Незадолго до этого произошло его обращение к Христу. Путь на родину лежал через Рим. Потом – через Ассизи, город, чье название неразрывно связано с именем святого Франциска, который там родился, жил и творил чудеса, а незадолго до своей смерти, полуслепой и измученный незаживающими крестными ранами, сочинил свой знаменитый «Гимн брату Солнцу». В этом городе душа человека остается наедине с небом, и если ей удается услышать его музыку, она чувствует биение сердца Ассизи. Услышав эту музыку хоть однажды, душа уже не может расстаться с надеждой вновь насладиться ее неземным звучанием. «Ассизские хроники» можно назвать духовным паломничеством Брандштеттера в город музыки, которую он был не в силах позабыть…
В Польше произведения Брандштеттера, среди которых особенное место занимает тетралогия «Иисус из Назарета» («Jezus ζ Nazarethu»), получили широкое признание. Порой они даже оказывали решающее влияние на духовные судьбы людей. В архиве писателя сохранилось письмо слепой женщины, которая вместе со зрением утратила веру в Бога; после того как ей прочитали «Иисуса из Назарета», она вновь обрела веру, а с нею – и смысл жизни.
В XX веке, в эпоху секуляризованной культуры, когда эксперименты над языком и читателем стали писательской нормой, явление такого автора, как Брандштеттер, можно считать уникальным и благодатным. «…Писатели часто не отдают себе отчет в том, что они в определенной степени формируют сознание, жизнь, взгляды читателя… Ответственность писателя за то, что он пишет, чрезвычайно велика»[1], – говорил Брандштеттер. Насколько непопулярна, «немодна» такая точка зрения в современном литературном мире!
Обращаясь в своем творчестве к евангельским сюжетам, Брандштеттер делает их событиями нашего времени, дает возможность читателю стать не только очевидцем, но и участником встреч с Христом. Свой поэтический сборник «Песнь о моем Христе» («Piesn о moim Chrystusie») он называл «песней о Боге среди людей XX века».
Но было бы заблуждением полагать, что Брандштеттер ограничивался лишь узкорелигиозной тематикой. Он писал о Рембрандте и о Шопене. В числе его драматических произведений – пьесы на исторические, мифологические и современные сюжеты.
Многие книги Брандштеттера были переведены на другие языки, а его пьесы ставились как в Европе, так и за океаном. Трагикомична судьба «Ассизских хроник» после их выхода в свет. Официальные польские власти, которые отнюдь не питали к Брандштеттеру христианской любви, изъяли весь тираж книги и отправили его на склад. Впоследствии на стене в кабинете писателя висел вставленный в рамку документ от 23 января 1953 г., уведомлявший гражданина Брандштеттера о том, что по распоряжению Министерства просвещения Польской Народной Республики книга под названием «Ассизские хроники» передана в Центральное хранилище вторсырья. Спустя несколько лет после этого распоряжения книга выдержала несколько переизданий и переводов…
Хотя «Ассизские хроники» не принадлежат к числу наиболее крупных произведений Брандштеттера, они во многом отражают поэтику и духовное содержание его творчества. Говоря об особенностях этой повести, следует отметить, что в польском оригинале отсутствуют примечания. Однако в русском переводе «Ассизских хроник» для облегчения восприятия текста они были сделаны – естественно, там, где это представлялось уместным и возможным.
Ассизские хроники
Посвящается Рене, моей верной спутнице во время францисканских путешествий
Путь в Ассизи
Иудейские горы застыли на полпути к небу. Из окон нашей комнаты видно белое каменистое шоссе, сбегающее к средневековому монастырю. На нашем столе лежат письма умерших. Эти люди умерли мученической смертью в никому не ведомый час. Сначала их письма были как белые голуби, потом слова поблекли и стали бесцветными, как пространство и время. И больше в них не осталось ничего, кроме пространства и времени.
Мы окидываем взглядом облачное небо, и все, что нас окружает, теперь кажется нам чужим и далеким: и эта земля, которая не является нашей землей, и этот дом – пристанище для
Jan Gora OP «Gos wiecznego domu», s. 79, Poznan, 1990.
