после похорон, в предпоследний день нашего пребывания в Берлине, я поговорил с Вилли о том, что он посчитал действительной причиной моего приезда в Германию. В общем, почти так оно и было.
– Наконец-то ты понял, Алекс, что знакомить нас со своими изобретениями надо не тогда, когда их пора выпускать массово, а в самом начале! Тогда все пойдет гораздо быстрее и обойдется дешевле. Ибо, если соединить гениальные озарения русских инженеров с германской обязательностью, аккуратностью, ответственностью и высочайшей квалификацией, то…
В общем, Вильгельма опять понесло. Правда, сейчас его очень интересовали подробности, поэтому речь продолжалась недолго, всего через три с половиной минуты прозвучало финальное «и тогда нашему союзу не сможет противостоять никто и ничто в мире!».
Я кивнул и выложил на стол проект договора о совместной разработке корабельной паровой турбины высокой мощности.
Ее начали практически одновременно Чарльз Парсонс в Англии и я в России. Так как я был знаком с подобными устройствами лучше англичанина, то поначалу моя разработка шла быстрее. Мой турбинный катер, испытанный на Ладоге, был готов почти на год раньше, чем «Турбиния» Парсонса, и смог развить скорость шестьдесят пять километров в час, то есть примерно тридцать пять узлов. Но, в отличие от английского коллеги, я его широкой публике не показывал. Правда, заранее запатентовал силовую установку в России и Германии, но патенты были оформлены так, что понять, о чем там вообще идет речь, мог далеко не каждый. Это повышало риск возможных судебных тяжб с англичанами, но я был готов к такому развитию событий.
А вот дальше дело пошло хуже. Для изготовления мощной турбины в России не было ни специалистов, ни оборудования, и передо мной встала дилемма – или уже сейчас привлекать немцев, или уступить лидерство Парсонсу.
– Можешь не сомневаться, – воскликнул Вильгельм, – я возьму под личный контроль все работы, связанные с этим проектом!
Будем надеяться, подумал я, что это их не очень сильно затормозит. А то ведь я еще в прошлой жизни воочию видел, к чему может привести руководство эффективных менеджеров без какого-либо технического образования. Впрочем, Вилли хоть воровать и тянуть откаты не будет, что внушает определенный оптимизм.
Вообще-то я, если честно, вряд ли так быстро отдал немцам документацию по паровым турбинам, если бы на данном этапе собирался делать ставку на крупные корабли. Нет, конечно, крейсера – истребители торговли – это очень неплохо, особенно если их будет много, но России много было пока не по карману, а мало не имело особого смысла. Поэтому за границей я ни крейсеров, ни броненосцев не заказывал, а у нас они делались в умеренном количестве, только чтобы не простаивали судостроительные мощности. Основные же усилия были направлены официально на строительство миноносцев, а не совсем официально – еще и торпедных катеров, плюс первых, еще весьма убогих подводных лодок. Для широкой публики они тоже строились, но конструкции Джевецкого
