Феодора об иконопочитании[215].
По воззрению преп. Феодора Студита, из ересей, возникавших в Церкви, не было ни одной хуже ереси иконоборческой. Она отвергает Христа, поражает Его в лицо, неистовствует словом и делом. Отрицая изображение и поклонение иконе Христа, иконоборчество отвергает воплощение Бога Слова, разрушает тайну Домостроительства нашего спасения, восстает против Евангелия и евангельских заповедей, ниспровергает основы Церкви Христовой, борется против церковных установлений, ставит на первое место интересы жизни общественной и государственной и вообще ниспровергает все христианское и церковное мировоззрение[216]. «Что за безумие объяло народ Божий! – восклицал преп. Феодор. – Услышь, восток и запад, как ослепла Византия, как она оглохла»[217], а «Церковь наша впала в погибель нечестия»[218]. Борясь с иконоборцами своими деяниями и литературными творениями, преп. Феодор защищал истину Евангелия и правду Церкви Христовой, отстаивал православно-христианское миросозерцание, охранял и защищал евангельские заповеди, церковные законы, каноны, обычаи и установления, стоял за вселенскую ортодоксию, основы которой стремилось поколебать иконоборчество. И он вполне достиг той высокой цели, к которой стремился, так как своими разносторонними трудами подготовил торжество Православия в 843 году. Справедливо святой отец прославляется как наставник Православия, учитель благочестия и чистоты, светильник вселенной, так как во второй период иконоборчества он был главным борцом с ним и важнейшим представителем догматико-полемического богословия.
Глава четвертая
Преподобный Феодор Студит как организатор монастырского общежительного строя
Один из древних биографов преп. Феодора, оценивая историческое значение его деятельности и подвигов, говорит, что этот великий отец особенно «приятен и полезен» для тех, кои ведут монашескую жизнь. Действительно, монахи, продолжает этот биограф, «не только не меньше всех чтут его и любят, но и заповеди его хранят как непреложный закон, всегда с гордостью произносят имя этого мужа и соединены с ним узами неизреченной любви»[219]. В тропаре преп. Феодору это значение святого определяется выражением «монашествующих богодухновенное удобрение (εγκαλλώπισμα)» наряду с наименованием его «наставником Православия», «учителем благочестия и чистоты», «светильником вселенной». В одном из кондаков, составленном в честь святого отца, он называется подражателем законоположника Христовой Церкви дивного Василия, вторым Василием по слову и жизни, которого чтут все монашествующие[220]. Наконец, сам преп. Феодор неоднократно в своих аскетических творениях определяет свою деятельность как подражание правилам и закону св. Василия, как продолжение и преемственность в организации древнего строя и жизни, установленных этим законоположником монашества[221]. Таким образом, одна из сторон
Ср.:
См.:
Ibid. L. II. Ep. 75. Col. 1312C; рус. пер.: Там же. Т. 3. Письмо 419.
Ibid. L. II. Ep. 82. Col. 1324В; рус. пер.: Там же. Т. 3. Письмо 426.
Vita A // PG. T. 99. Col. 113А; рус. пер.: Там же. Т. 1. С. 109.
См.:
См.:
