Когда он еще говорил и отдавал отчет в своем посольстве, является к этому же стратигу другой вестник зла от императора, по имени Анастасий, из рода Мартинакиев, человек весьма жестокий и ревностный последователь царского нечестия; он высказал немало укоризн восточному военачальнику как нерадеющему о воле императора и не повинующемуся его повелениям. Когда же этот возразил, что он посылал наказать бичеванием противящегося кесарю Феодора, то, поднявшись, сам отправился к праведнику, снял с него одежды и, не нашедши на нем никакого знака ударов, сильно и громко захохотал и сказал: «Где же недавние следы ремней?» Тогда, нанесши святому сто жесточайших ударов, как было ему приказано, заключает его в некотором тесном жилище вместе с одним из учеников его, юным по возрасту, но совершенным по уму и вере. [Col. 293] То был Николай, который и сам оказался многострадальным поборником благочестия и, отличаясь с того времени и до нас, смиренных, различными страданиями за исповедание, явился совершенным человеком Божиим в нашем поколении[526]. Итак, заключив его вместе с подвижником Феодором, тщательно заградив дверь келлии и оставив в ней только одно отверстие для света, он приказал приставленным к ним стражам доставлять преподобным чрез это отверстие скудные средства к жизни.
41. Поступив так со святыми, нечестивец поспешно возвратился к стратигу с двумя учениками богоносного [отца] и злобно укорял его, что он не подверг преподобного бичеванию. Тот, боясь быть оклеветанным пред императором, призвал христолюбивого Феофана и пред глазами Мартинакия дал ему ремнями двойное количество ударов сравнительно с тем, сколько велел дать святому отцу; утешившись этим, надменный вельможа сел на общественных коней и скоро возвратился к пославшему его. А какие и сколь многие нужды и бедствия претерпели приснопочитаемые отцы в этом заключении, нелегко изобразить словом. Во время зимы, подвергаясь холоду, они по необходимости должны были терпеть крайний недостаток тепла, не имея облегчения в согревающем огне; во время же, противоположное зиме, палимые сильным жаром, они, казалось, переносили мучение не меньше, как от пещного пламени; притом зарождающиеся от пыли блохи немало усиливали их мучения, так как перемены одежд не было у исповедников Христовых. Кроме вышесказанного, еще и другое искушение причинил им коварный змий, всегда ненавидящий подвиги святых; он, подстрекая начальников тогдашнего времени ревностно угождать желаниям императора, внушает им сократить и самую жалкую ежедневную пищу двоих до количества, достаточного для одного. В те дни, говорят, великий Феодор сказал своему соузнику и сподвижнику Николаю: «Как вижу, сын мой, эти люди хотят умертвить нас жестокостью, с какой теперь поступают с нами; итак, возложим все наше попечение на Господа; я буду довольствоваться Божественным Причастием, доколе Христос будет подавать силу и дыхание жизни этому телу, а ты съедай принимаемую от них пищу, чтобы тебе как-нибудь спастись
О нем см. примеч на с. 151. –
