style="font-size:15px;"> – Да, иудеи низкие, однако я хочу, чтобы они меня любили. Я простил фарисеям их былые мятежи и оказал им милость. А они устраивают шум, подбивая людей не присягать на верность цезарю. Глупцы! Ведь они сами позвали римлян! Я должен был снова начать их распинать, но я велел им всего лишь заплатить контрибуцию…
– Лучше бы ты не был с ними таким мягким. У меня есть сведения, что они ведут переговоры с Роксаной…
Ирод ничего не ответил, только взял лежавший на столе нож и стал яростно ударять им по инкрустированной столешнице. Тяжелая складка пролегла между его бровей. Глядя в пространство, он напряженно о чем-то размышлял. Внезапно задал вопрос:
– Кому я оставлю трон, если их уже нет?
– У тебя есть другие сыновья: Антипатр, Архелай, Антипа, Филипп…
Ирод со злостью дернул плечом.
– Ты, разумеется, хочешь, чтобы я сделал царем Антипатра? – в его глазах сверкнуло подозрение.
Женщина ответила, стараясь сохранять достоинство:
– Я хочу того, кого ты сам захочешь, Ирод.
– Иудеи ни одного не признают.
– Если ты им прикажешь, они будут вынуждены подчиниться, потому что ты царь.
– Увидишь, что будет. Они станут бунтовать и устраивать заговоры; пошлют своих людей в Рим и подкупят окружение цезаря… Они будут снова просить, чтобы римляне сами приняли власть в царстве. Я их знаю!
– Вот и не оказывай им так много милостей! – Саломея понизила голос. – Ты знаешь, что Роксана дала деньги фарисеям, чтобы они могли заплатить контрибуцию, которую ты на них наложил?
– Ты знаешь это наверняка?
– Мои шпионы приносят только достоверные сведения. Она дала им деньги, а они ей пообещали, что будут молиться, чтобы Ферор стал царем после твоей смерти…
Ирод промолчал, но зубы его заскрежетали так, словно пила задела торчащий в бревне гвоздь. Темное лицо царя приняло пепельный оттенок. Какое-то время он сидел молча, но в конце концов резко сказал:
– Я еще не умер. Ферор получил Перею[10], и с него довольно. Я сам убедил римлян, что он должен ее получить. У него нет сына, следовательно, после его смерти край должен вернуться ко мне. Но раз Роксана строит заговор, я прикажу Ферору покинуть Иудею. Пусть возвращается к себе. Ты права, это она настраивает его против меня…
Вдруг с характерной для себя способностью переходить от одного дела к другому он спросил:
– Где сейчас дети Александра и Аристовула?
– Здесь, во дворце. Я полагала, что ты в любой момент пожелаешь решить их судьбу.
Ирод сразу сменил гнев на милость:
– Ты мудрая, Саломея, и ты верна мне – одна ты. Послушай, – он поднял палец и, глядя на нее, сказал со злобной ухмылкой, – я отдам детей под опеку Ферора, ему придется заботиться об их жизни…
Он многозначительно подмигнул, и оба залились смехом.
– Это великолепный
Перея (или Трансиордания) – область к востоку от Иордана и Мертвого моря, между рекой Арнон и городом Пелла.
