воспримет, – если не будет тщательно истреблена? Посмотри на Иуду, причисленного к сонму апостолов! Как она его, – не похотевшего стереть смертоносную главу сего змия, – сгубила ядом своим, – опутав сетями вожделения своего, в какую стремнистую пропасть преступления низвергла, когда научила за тридцать сребренников продать Искупителя мира и Виновника человеческого спасения? Он никак не был бы доведен до такого безбожного дела предательства, если б не был заражен болестью сребролюбия, и не сделался бы святотатственным виновником убиения Господа, если б прежде не привык окрадывать вверенный ему ковчежец.
77. Вот разительнейший пример тиранства этой страсти, которая, как мы сказали, однажды плененной ею душе не попускает уже соблюдать никакого правила честности, и никаким увлечением прибытка не дает насытиться. Ибо конец неистовству ее полагается не разбогатением, а обнажением себя от всего. Вот и этот самый Иуда, получив в свое распоряжение назначенные для раздаяния бедным влагалища, с тем чтобы насытившись обилием этих денег, по крайней мере умерил свою страсть, таким напротив непомерным разгорелся возбуждением страсти, что не только окрадывал тайно влагалища, но и Самого Господа продать восхотел. Ибо неистовство сей страсти не насыщается никакою громадностию богатства.
78. Посему-то св. апостол Петр, зная, что имеющему что-либо по страсти невозможно уже удержать в должных пределах любостяжание, и что конец сей страсти полагает не сумма малая или большая, а совершенное от всего обнажение себя, смертию наказал Анания и Сапфиру за то, что они нечто удержали для себя из своего имения. И погибли они за ложь по любостяжанию, как Иуда сам себя погубил по вине предания Господа. Какое между ними сходство в преступлении и в наказании! Там сребролюбие привело к предательству, а здесь ко лжи. Там истина предается, а здесь совершается грех лжи. Хотя действие греха там и здесь по-видимому не сходно, но они оба сходятся в одинаковой цели. Тот, чтоб избавиться от бедности, воспохотствовал снова поиметь то, что было отверг; а эти, чтоб не сделаться бедными, покусились удержать для себя нечто из имения своего, которое должны были или апостолам все верно принести, или все раздать братиям. От того-то в том и другом случае и последовало одинаковое наказание смертию, что тот и другой грех произрос из одинакового корня сребролюбия. – Если теперь (сделаем дальнейшее наведение) на тех, которые не чужих стяжаний воспохотели, но свои собственные покусились приберечь и не имели вожделения стяжевать, а только желание уберечь, исшел такой строгий приговор; то что сказать о тех, которые вожделевают собирать деньги, которых никогда не имели, и выказывая пред людьми нищету, пред Богом оказываются богатыми по страсти любостяжания.
79. Любостяжателей должно признавать прокаженными духом и душою, подобно Гиезию, который, вожделев тленных денег мира сего, поражен был заразительною нечистою проказою. Ею-то он и оставил нам очевидное указание на то, что душа, оскверненная
