бухает. Вика в танке. А я совсем одна и всё время хочу есть».
Кафешка на Страстном. Мокрый снег тает на оконном стекле, слезами скатываясь на низкий подоконник, превращает огни города, так и не ставшего родным, в разлитую гуашь. Маруся сидит и спокойно, сосредоточенно смотрит в планшет. Сидеть напротив неё и просто смотреть на родное личико – вот оно, счастье. Впрочем, Травень давно привык к тому, что счастье редко бывает полным. Дочь сидит напротив него, но её нет рядом. Словно это не она вовсе, а выставленное на комод изображение в рамке, Live Photo, имитация присутствия. Но всё таки это лучше, чем ничего.
– Что ты будешь пить, Маруся? Кофе?
– Нет. Я сегодня уже выпила три чашки.
– Чай?
– Ты же знаешь, я не пью чай в таких заведениях.
– Что тогда? Глинтвейн?
Травень листал барное меню.
– Может быть, вино? Красное или белое? Бокал шампанского за встречу?
– Воду без газа. Лучше «Ивиан». Впрочем, в такой забегаловке…
На её ресницах ещё искрились крохотные капли «снежной росы», но лицо хранило отстраненное выражение. Дочь ревностно оберегала рубежи собственной независимости. Непреодолимая преграда. Пропасть, отвесный склон – какая разница! Дочь не с ним.
– А поесть? Еда! Пища! – Травень помахал рукой, пытаясь привлечь внимание дочери.
– Воду без газа и салат. Любой салат. – Она недоуменно уставилась на него. – Что с тобой? Ты злишься?…
Салат, кофе и «Ивиан» принесли быстро. Официант налил воду в стакан. Маша сделала полглотка и отставила стакан – слишком холодная. Дочка любит всё нейтральное. Ни холодного, ни горячего не приемлет.
– Может быть, тирамису? Хочу хоть чем-то тебя угостить. Я сегодня при деньгах.
Дочь с нескрываемой иронией глянула на отца.
– Ты платежеспособен?
– С деньгами нет проблем. – Сашка заерзал. – Я нашел высокооплачиваемую работу в Пустополье.
– Странно! – Она явно заинтересовалась, даже отложила в сторону планшет, даже сняла очки. – Обычно из тех краев едут на заработки сюда. Откуда там может взяться высокооплачиваемая работа?
– Ты же знаешь, я умею устраиваться. – Сашка из последних сил старался казаться беспечным.
– Ты продал машину? – В её голосе звенела приятная тревога.
– Нет, что ты! Я на ней и еду…
– А-а!..
– Я получил аванс.
Дочь заволновалась не на шутку, быстро глотнула воды из стакана, позабыв, что та еще не согрелась.
– Я еду в Пустополье. Завтра. И, вероятно, надолго. Настаивал на встрече, потому что хотел проститься.
– Понятно.
Маша нацепила очки и снова уткнулась в планшет.
– Я еду в Пустополье, – повторил Травень.
– Я слышала. –
