как он дрожит, Барг весело проорал:
– Ничего, Младший! Сейчас и просохнешь, и согреешься. Давай на весла.
Действительно, ждать было нельзя. Чтобы разгулявшееся этим утром море вновь не вынесло корабль на берег, следовало поскорее отплыть подальше. Ансгар плюхнулся на отведенное ему место и взялся за весло. Недавние лесные жители начали неумело грести, то сталкиваясь веслами, то цепляя ими по самой поверхности воды. Выпучив налитый кровью глаз, Бальдр весь исходил криком, ругая своих новых дружинников самыми последними словами и призывая на их головы проклятия асов и ётунов. Ансгар старался не слушать, понимая, что теперь обижаться на сына Торвальда нет смысла, и пытался освоить новое для себя ремесло. Постепенно он приспособился, понял, как правильно двигаться. Другие тоже сообразили, что к чему, и вскоре тридцать пар весел вошли в общий ритм и стали дружно взмывать в воздух, а затем так же дружно опускаться в воду. Бальдр понемногу успокоился, хотя и продолжал ворчать.
Когда отплыли от берега на расстояние полета стрелы, Барг вдруг скомандовал:
– Подняли весла!
Не все сразу, но новоиспеченные викинги прекратили грести, хотя и не понимали, в чем дело. Драккар покачивался на волнах, и в повисшей тишине было слышно только, как вода бьется о борт да в небе кричат чайки. Барг обвел всех взглядом и сказал:
– Посмотрите на берег! Не каждому из вас доведется увидеть его еще когда-нибудь.
Все поднялись со своих мест и принялись рассматривать береговую полосу. Ансгар подумал, что теперь самое время. Он достал посудину, в которой все еще томился прах его отца. Сидевший перед ним Агнар тоже встал и принял из рук младшего брата драгоценную ношу. Сняв крышку, он запустил внутрь руку и, вытащив целую пригоршню пепла, развеял его по ветру. Сделав так еще пару раз, Агнар передал прах Ансгару. Ансгар повторил его действия, а затем высыпал за борт остатки и в довершение бросил в воду сам глиняный сосуд. За две недели он уже, казалось, привык к тому, что отца больше нет, но в этот миг его горло вновь словно сжалось, так что трудно было дышать, как тогда – при свете погребального костра, на котором возлежал Ансвар, сын Агвида. К добру или к худу, но вместе с его прахом уходила в прошлое вся прежняя жизнь, открывая дорогу чему-то доселе неизведанному, о чем Ансгар прежде и не помышлял.
Ансгар и Остервиг[21]
Лесные жители, и Ансгар в их числе, слабо разбирались в устройстве Мидгарда. Он знал, что на западе есть море и если его пересечь, то можно достичь островной страны, зовомой Бретланд, – и многие бонды из северных стран, став викингами, направлялись именно туда, надеясь награбить богатую добычу. А после того, как сыновья Рагнара Лодброка взялись мстить за его гибель[22], в эту страну стали переселяться насовсем, в основном даны, и теперь, по слухам, у них там возникло целое королевство во главе с неким Гутрумом. Если направиться
Остервиг – «восточный путь», т. е. путь в Остерланд – в восточную страну, Русь.
Рагнар Лодброк попал в плен и был казнен королем Нортумбрии Эллой II около 865 г.
