этому вашему… «грузовику» или «автобусу», чтобы в следующий раз ездил поаккуратнее. А то рано или поздно задавит кого-нибудь насмерть.
– Обязательно, мой лейтенант!
…Гюнтеру можно было доверять. Даже если он не дословно передал реплики врача и инструктора, все равно – суть их разговора от этого не изменилась. Ясно, что уже не впервые под видом обычной тренировки нарушителей дисциплины в лагере просто-напросто мордовали до полусмерти, чтоб другим неповадно было.
Но, собственно, чему удивляться? Чего ожидать? Легион – не школа гуманизма и не институт благородных девиц, что бы там ни писали в рекламных брошюрках французского министерства обороны. Здесь готовят самых, наверное, элитных в мире солдат, убийц, готовых в любой момент точно и беспрекословно выполнить приказ командира.
– Черт! – Мокрая швабра задела за ножку кровати, и это неловкое движение сразу отозвалось у Алексея под ребрами. Резкая боль оборвала неторопливый ход мыслей, Алексей застонал и даже присел, держась за отбитый бок:
– С-сука. Вот ведь, гад!
Отчетливо представилось: бритый череп вчерашнего здоровяка-легионера, обрубок на месте уха, огромные кулачищи и равнодушно-презрительный взгляд.
– Как его, Тайсон? Да, кажется…
Швабра упала на пол казармы, глухо ударившись обо что-то пластиковым наконечником.
– Мизерабля… б… мать его, – выругался на диковатом русско-французском жаргоне Алексей.
А с другой стороны – кто виноват? Чего обижаться? Сам ведь напросился, сам полез «под грузовик», на ковер. Подумаешь, самолюбие взыграло… Вот и сиди теперь, харкай кровью.
Со стороны лестницы послышались шаги и голоса. Алексей еле успел вскочить с чьей-то кровати, прежде чем на пороге спальни появился худощавый, высокий офицер, дежурный по лагерю, в сопровождении целой процессии сержантов и капралов.
Кто-то подал команду, и Алексей вытянулся в струнку.
Видимо, он смотрелся достаточно нелепо с прижатой к бедру мокрой шваброй, потому что офицер оглядел его с головы до ног, оскалился и бросил что-то веселое через плечо сопровождающим.
Алексей почти не понял, о чем речь, но все вокруг соответственно воинским званиям захихикали и заржали, поэтому и он изобразил на лице некий намек на улыбку.
– Вольно! – Начальство двинулось-таки дальше, заканчивать обход казарменных помещений. А Алексей снова оказался в одиночестве – с нехитрым приборочным инструментом в руках, французским разговорником за пазухой и собственными невеселыми мыслями под черепной коробкой.
Покурить, что ли? Пол все равно придется заново перемывать после господина дежурного офицера и его свиты. Алексей вытащил из кармана пачку дрянных сигарет, повернулся к двери – и вздрогнул, почти лицом к лицу столкнувшись с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть.
Всего в паре шагов, опершись на спинку стула, стоял собственной
