перестал есть. Я очень похудел и ослаб, и наконец-то мои ребра стали выпирать из-под кожи, как у Будды. Такое состояние наполняло меня радостью и гордостью. Мои одноклассники прозвали меня Буддой из-за моей худобы.
Мой отец работал на железнодорожных станциях. В данный период он трудился в Балучистане. А в связи с тем, что это было отдаленное от нас место работы, мы видели его, лишь когда он приезжал в отпуск. Я голодал уже около месяца, и когда он, как обычно, приехал домой, то был шокирован моей худобой. Он стал таскать меня по докторам на обследования, чтобы выяснить причину этого. Никто из них и не подозревал, что я добровольно отказывался от пищи.
Один из них сказал отцу: «Он очень быстро растет, поэтому худеет. Кормите его хорошо, давайте побольше молока и сухофруктов».
Моя мать, последовав совету, отдавала часть своей порции и каждый день повторяла: «Ешь больше масла, ешь больше масла». Собаки на нашей улице стали толстыми и веселыми – новая диета им очень понравилась.
Книга по истории, в которой я увидел иллюстрацию Будды, была обычным детским учебником. В ней приводились основные биографические данные, но концепции медитации и просветления не были освещены должным образом. Вероятно, автор учебника полагал, что такие основополагающие моменты не могут быть интересны детям. Таким образом, я продолжал пребывать в неведении относительно того, что же Будда делал под деревом и чем же было примечательно его окончательное достижение. Тем не менее я все еще стремился иметь с ним как можно большее сходство.
Из этого учебника я узнал, что Будда носил оранжевое одеяние и просил еду, ходя от одного дома к другому с чашей. Это было как раз то, что мне под силу было скопировать, стоило лишь проявить смекалку.
У моей матери было белое сари, и, на мой взгляд, оно идеально подходило для моих целей. Я взял его, так чтобы она не видела, покрасил в оранжевый цвет – цвет одежды Будды, – обернул вокруг себя, чтобы быть похожим на нищенствующего монаха, и, прихватив с собой чашу, пошел по улицам Лаялпура просить подаяния. Перед тем как вернуться домой, я переодевался в обычные одежды, а оранжевое сари заворачивал в бумажный пакет, который прятал среди школьных книг, где, на мой взгляд, никто не должен был его обнаружить.
Один мой друг, узнав о моих проделках, сказал: «Перестань так делать. Кто-нибудь узнает тебя и расскажет об этом твоей семье».
Будучи уверенным, что мой секрет не раскроется, я с ним поспорил: «Твои родители знают меня. Я приду в ваш дом в таком виде и попрошу дать мне еды. Если они не смогут узнать меня, то и никому другому это не удастся».
Я надел сари, вымазал лицо пеплом, чтобы усилить маскировку, одел на голову свой головной убор и, захватив с собой чашу для подаяний, отправился в дом его родителей. Было около восьми часов вечера, так что сумерки были мне на руку. Я закричал: «Бикша! Бикша! (Милостыня! Милостыня!)», так как не раз слышал, как это делали садху, прося подаяние. Так как мне и в голову не могло прийти, что кто-то может узнать
