он ее давить! – вновь вступился он за друга. – Нужна она ему сто лет!
– Вы же не знаете, какие у него тараканы в голове. – пыталась переубедить его Нина Васильевна.
– Да мне и знать не надо! – возмущался в ответ водитель. – Я с Олегом с детства дружу! Будет он пачкаться об нее. – буркнул он себе под нос и вновь выкрикнул: – Подумаешь! Фифа выискалась! Не таких обламывали!
– Ну, смотрите, – спокойным голосом упредила его женщина, – вина ляжет и на вас всех.
Кравцова долго смотрела на него исподлобья, словно гипнотизировала, словно хотела сейчас и здесь дать понять этому молодому водителю, что он очень даже не прав.
– Хуже баб стали! – с упреком проговорила она и встала.
А сама вышла из-за стола и уверенной походкой заспешила к выходу. В серых шортах в клеточку, в таком же пиджачке и белой блузке, на ногах темные колготки и ботинки на высокой подошве, девушка смотрелась модно и стильно, и конечно же понимала, что Марина теперь идет и ревет от обиды. Так хотела догнать ее, утешить, сказать нужные слова и просто поддержать.
Вика вышла из столовой и сразу же направилась в сторону диспетчерской, где временно работала её подруга…
А Сапсонова вышла из столовой и хотела уже пойти к начальнику и потребовать, чтобы он вернул ее обратно на свое место. Но потом подумала и решила, что тогда придется говорить и причину, а это получится, что опять пошла ябедничать и жаловаться на водителей. Свиридов вновь вызовет к себе Воротнина и тот еще больше обозлится на нее. «Нет, – решила она, – не пойду жаловаться. Вот, сейчас успокоюсь и сама решу свои проблемы. Думают, не смогу за себя постоять? Еще как могу! Только пусть попробует еще раз нахамить или нагрубить! Такое скажу, сам не рад будет»!
Она медленной походкой шла по тропинке к растворному узлу и пыталась хоть как-то успокоиться. Сзади послышался гул большой машины. Марина, не оглядываясь, шагала дальше, а сама думала, как ей теперь из всего этого выпутаться. «Может, уволиться? – размышляла она. – Найду другую работу, а они пусть себе воруют и что хотят, то и делают здесь».
Неожиданно её обогнал КамАЗ и резко преградил ей дорогу. Машина стала как вкопанная и, обдавая ее придорожной пылью, сразу заглохла.
Девушка отскочила в сторону и замерла, понимая, что на такой поступок мог пойти только Воротнин. Так и есть, из кабины выпрыгнул Олег и, грозно кидая на нее свои недовольные взгляды, шагнул к ней.
– И что мне теперь с тобой делать? – спросил он, сверля ее едким ненавистным взглядом.
– А вы задавите меня. И вам дадут еще одну медаль! – вновь съязвила она и чуть заметная усмешка мелькнула на ее лице.
Мужчина схватил ее за руку, резко притянул к себе и зло глядя в ее напуганные глаза, уверенно выдал:
– Смеешься, да?
– А мне плакать не с чего! – уперлась Сапсонова и совсем не хотела сдаваться. – Я тот бетон не воровала!
Мимо проехал грузовик, притормозил возле них, водитель выглянул в окошко и махнул Воротнину рукой, приветствуя его.
– Садись
